«Послушай, ты сам посуди, ну, что ему еще оставалось делать?»
«Но я все равно не могу».
«А я? Ведь могла же я выйти за него замуж».
Он посмотрел на меня. И только тут, видно, понял многое, во что прежде по лености не давал себе труда вникать.
«Анна, – обратился он ко мне, – да поверь ты, я, правда, не могу».
«Он не так уж виноват, просто каждый делает, что может».
Хлеб по-прежнему одиноко валялся на дне чемодана. Теперь на него смотрел и муж. Так же отказываясь взять назад свои деньги.
«Прошу вас, – попросил муж, – пожалуйста, оставьте их себе».
«Да не могу я. Ты же сама сказала, каждый делает, что может. А я не могу, и все».
И вот тогда я в первый раз сказала, выкрикнула ему то, что так и не решилась сказать прежде. Что люблю его.
Он сразу как-то резко поднял голову. И уже больше не повторял, что не может взять их. Я все ему объяснила.
«Пойми, ты просто должен оставить их себе хотя бы потому, что я люблю тебя».
И кинулась прочь. Муж поспешил вслед за мной. Когда я в первый раз обернулась назад, то увидела, что он даже не попытался догнать меня. Просто смотрел, как я убегала. По тому, как напряжена была его рука, я догадалась, что она сжимала пачку банкнот. Когда уже в конце улицы я обернулась во второй раз, его не было, он исчез. И только через два года мне суждено было увидеть его снова.
Она замолчала.
– А что было после этого?
– Ах, после этого?.. Да после этого в моей жизни уже не могло случиться ничего такого важного. Мы нагнали своих приятелей. Они ничего не услыхали из нашего разговора, разве что мой вопль, но так и не поняли, о чем шла речь. Хотя не могли не заметить, что мы купили у него товар, который они с таким негодованием отвергли.
«Неужели вы купили у него эту гадость?» – не поверил приятель.
«Ведь таким образом вы поощряете порок», – поддержала его супруга.
Я поинтересовалась, какой такой порок, но никто так и не смог мне ответить, какой же именно. И я почувствовала, будто мы с ним одни в целом свете. Я крепко прижимала к себе спрятанную в муфте пачку конвертиков. Думаю, я любила его тогда так же, как в первый день.
«Мы были когда-то знакомы с этим торговцем», – пояснил муж.
«Ах вот как, – удивился друг. – Ну, раз вы с ним были знакомы, тогда другое дело…»
Я спросила, почему, но никто почему-то мне не ответил.
«Он был матросом, – проговорил муж, – и полгода провел на «Анне».
Это была чистейшая правда, точней не скажешь, и я не смогла сдержать улыбки.
«Да нет, – поправила я, – вы ошибаетесь, на «Сиприсе».
«Ах, да, – согласился муж, – в те времена наша яхта еще называлась «Сиприсом».