– Постарел он там или нет, – заметил я, – главное – это узнать, он ли убил американского короля автомобильных шариков, разве нет?
– И что, интересно, тебе это даст, – занервничал Эпаминодас, – если теперь он убивает всех без разбора?
– Разве можно, – как-то смущенно возразила Анна, – так легко отречься от цели своей жизни?
– Легко, – фыркнул Эпаминондас, – ничего себе легко.
– Кроме того, – рассудил я, – она ведь все равно никому не поверит, пока не увидит его своими собственными глазами. Кто тебе сказал, будто он так уж переменился?
– Хотел бы я знать, какой ей от этого прок, – не унимался Эпаминондас, – если она и рассмотреть-то его как следует не успеет, как он ее уже пристрелит, и все дела.
– Ну и что? – не соглашалась Анна. – Если есть хоть крохотный шанс, что это он, неужели ты думаешь, что я вот так просто от него откажусь, а потом стану спокойно продолжать поиски где-нибудь в другом месте?
– Что-то чудно мне на вас смотреть, на обоих.
– Если мы упустим этот шанс, – ответил я, – тогда уж надо вообще завязывать с этим делом.
– Что-то тебе на этот раз, – обратился ко мне Эпаминондас, – уж очень невтерпеж. – Потом, чуть помолчав, добавил: – Чудно, но у меня такое подозрение, будто вас, ребята, на берега этой самой Конго манит не только он, по-моему, есть что-то другое…
– Еще куду, – ответил я. – Правда, самую малость.
– Ты что, издеваешься? – возмутился Эпаминондас. – Думаешь, я не знаю, что куду здесь ни при чем?
– Тогда что же? – спросила Анна.
– Откуда мне знать, – поочередно оглядывая то ее, то меня, признался Эпаминондас. – Одно могу сказать, что-то еще вас туда манит, кроме него и куду. Вы ведь и сами не хуже меня знаете, что есть только один шанс из тысячи…
– Один шанс из тысячи, – повторила она, – ведь это не так уж плохо.
– Да будь даже один на десять тысяч, – поддержал я, – все равно игра стоит свеч. А воды Конго навеки запечатлеют наши лики.
– Не знаю, удастся ли им запечатлеть и мой тоже, – заявил Эпаминондас.
– Ты просто прелесть, – улыбнулась Анна.
– Может, оно и так, – согласился Эпаминондас, – да только, если уж он дошел до такого, тебе будет нелегко убедить его расстаться со своими маузерами.
– А я не имею ничего против этого оружия, – возразила она.
– Может, тебе и людоеды по душе?
– А что, очень милые ребята, – заметил я, – мы подарим им парочку куду, ну, а если этого им окажется мало, обещаю добровольно лечь на решетку и зажариться вместо тебя.
– Охотно верю, – криво усмехнулся он, – как подумаю, чем ты рискуешь…
– Да нет, – вмешалась она, – не думаю, чтобы дело зашло так далеко. В крайнем случае, за нас заступится Жеже – судя по всему, он наделен незаурядным даром убеждения.