— Почему, — сказал Дэнни со своим дивным ирландским акцентом, — мне так хочется сорвать с тебя всю одежду?
— В чем дело, тебе не нравится мое платье?
— На вешалке, может, и понравилось бы…
— Беда в том, Дэнни Блэкхарт, что я знаю — ты говоришь это всем девушкам.
— Верно, — усмехнулся он, — но влюбляюсь я далеко не в каждую.
— Я уверена, ты хочешь меня только из-за денег.
— Знаешь, у моей семьи когда-то было много денег, по крайней мере, по блэкхартовским представлениям. Их потеряли так давно, что даже забыли почему. Но моя дорогая матушка всегда говорила мне: будь осторожен с богатыми женщинами. Их деньги могут исчезнуть так же легко, как красота. И ты останешься ни с чем. Так что держись женщин, которые заставляют тебя смеяться, вне зависимости от того, одеты они или раздеты. — Он подмигнул Изидоре. — Я еще не знаю, как смеешься ты, Иза, но мне очень хотелось бы узнать.
— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь полюбить тебя так, как тебе этого хочется.
— Я игрок и рискну. Но, если подберешь меня однажды, береги и никогда не бросай. Если я выскользну из твоих рук, могу разбиться вдребезги. Я похож на Хампти-Дампти[13] в любви, и на моей скорлупе уже слишком много трещин. Еще одно падение — и из меня можно будет делать омлет.
Вот и Дэнни, оказывается, ранен жизнью. Несмотря на шутливый тон и кривую усмешку, он явно не шутил. Незажившие раны. Откуда они, кто их нанес?
— Я так мало знаю о тебе, — прошептала она. — Принимаю как нечто само собой разумеющееся в моей жизни. Прости меня.
— Уже простил. У тебя достаточно своих проблем, я бы не хотел добавлять еще. Просто обращайся со мной бережно.
— Даже если ты будешь сдирать с меня платье?
— Особенно в этот момент.
— Скоро, Дэниел, у нас будет время друг для друга. Девица и ирландский пират в путешествии, полном неожиданностей. Мне это очень понравится. — Иза действительно так думала.
Дэниел поднял стакан с томатным соком.
— Попутного тебе ветра, Иза.
В вестибюле было полно народу. Авиапассажиры с горами кожаных чемоданов. Японский бизнесмен что-то объясняет двум скучающим женщинам, слишком нарядным, лениво жующим резинку. Толстый Санта-Клаус, за которым шла группа женщин, изображающих северных оленей. Хлопья искусственного снега. Рождественский антураж.
Фолд ждал Изидору. Он был одет в хорошо сшитый шерстяной костюм. Когда он подошел, чтобы поздороваться, его глаза за очками в металлической оправе не могли оторваться от ее груди. Фолд ни разу не взглянул ни на ноги женщины, ни ей в глаза. Хотя в отеле хорошо топили, Изу пробрала дрожь.