В рассказе не уточняется, сколько времени проходит от начала пути до прибытия Н. в пункт назначения. Может быть, несколько дней, может быть — лет. Дом, куда ему нужно доставить ношу, — трехэтажное здание, которое кажется лейтенанту знакомым, но он побывал во стольких местах, что уже начинает путаться. Молодая женщина, одетая в некогда элегантное, но сейчас поистрепавшееся платье, провожает его в комнату на самом верхнем этаже. Там она ему говорит: «Я дочь генерала и хочу взглянуть на тело отца». Лейтенант развязывает брезентовый тюк, но внутри ничего нет. «Если наши люди узнают, что он попал в руки неприятеля, мы потерпим поражение, — с горечью говорит женщина. — Пусть это будет нашим секретом, пока не найдется тело генерала».
На следующий день лейтенант узнает тревожные новости: солдаты на фронте идут в атаку с безрассудством самоубийц или, наоборот, беспорядочно отступают. Ночью он слышит, как за стеной причитает и плачет дочь генерала. Лейтенант надеется, что наутро тело генерала появится снова в какой-нибудь из своих новых форм, но брезент остается пустым.
Проходят дни, приближается полное поражение. В какой-то момент женщина обращается к Н., называя его «отцом», и лейтенант понимает, в чем заключается его миссия. В комнате под потолком есть три дубовых балки с паутиной по углам. Лейтенант, не мешкая, выбирает балку и осуществляет последнюю замену.
Какие-то версии занимают всего страницу, какие-то — больше ста. Никто не сличает их с целями, исключительно эстетическими; цель одна — избежать контроля со стороны органов безопасности; правительству безразлично, в каком виде будет опубликован рассказ и будет ли опубликован вообще, главное, чтобы он не содержал тайных посланий. Замена предметов или целых абзацев в рассказе — это прием, который используют подпольные организации, чтобы распространять свои идеи, религиозные группы — чтобы сообщать миру о своих откровениях, любовники — чтобы играть в шпионов, и шпионы — чтобы играть в любовников.
Пока я пишу, я слышу удары клавиш других пишущих машинок… Я почти их не знаю — этих людей, что меня окружают. Я не знаю, что будет со мной завтра. Может быть, меня направят на другой этаж или в другую секцию. Всегда происходит одно и то же: нас переводят из одного места в другое, ни о чем не спросив и ничего не объяснив. Эти постоянные перемещения мучительны для всех нас; пожалуй, в первую очередь из-за той неуверенности, что возникает у нас от этих вечных перемен; ни в какой больше редакции — ни в этом городе, ни в других городах — нет такого количества вариантов рассказа, как здесь у нас.