– За исключением Майкла, – напомнил Джей Пи, бросая взгляд в ту сторону, где Майкл говорил по душам с Бобом Диланом, Недалеко от них стояли Лана Уайнбергер и Триша Хейс, на которых Колин Фаррел не обращал внимания, и они поэтому дулись,
– Ну да, конечно, – сказала я. – Серьезно, ты настоящий друг, спасибо… зато, что ты сделал для меня… и для Майкла. Не знаю, как мне тебя отблагодарить.
Джей Пи улыбнулся.
– Уверен, я что-нибудь придумаю.
– Только у меня есть к тебе один вопрос, – сказала я наконец, набравшись храбрости спросить о том, что не давало мне покоя уже довольно давно. – Если ты так ненавидишь кукурузу, зачем ты вообще заказываешь чили? Я имею в виду, в нашей кафешке.
Джей Пи заморгал.
– Ну, потому что я ненавижу кукурузу. Но обожаю чили.
– Ладно, до завтра, – сказала я и помахала ему рукой. Хотя, признаться, я ничего не поняла.
Но, знаете, я прихожу к выводу, что я вообще понимаю лишь процентов пятнадцать из того, что мне говорят. Так, например, некоторое время назад возле икорного бара Амбер Чизман мне сказала:
– А знаешь, ты оказывается такая прикольная. После всего, что я про тебя читала, я думала, ты какая-нибудь старомодная зануда, а ты, оказывается, настоящая тусовщица!
Как видно, определение тусовщицы как-то меняется в зависимости от того, кто его употребляет.
А через секунду меня толкнула в бок Лилли. Если бы я не знала правду – я имею в виду ее родителей – я могла бы на нее накинуться: «Что ты делаешь, Лилли, почему ты толкаешься? Не толкайся».
Но поскольку я знала, что она наверняка в подавленном настроении, потому что к этому времени она уже должна была узнать правду о родителях, я только сказала:
– Привет.
– Привет.
Лилли посмотрела на Бориса, который пожимал руку Джошуа Беллу, да так сильно, что запросто мог ее сломать. За спиной Бориса стояли мужчина и женщина, которые могли быть только мистером и миссис Пелковски. Оба смущенно улыбались кумиру сына, а позади них стояли моя мама, мистер Джанини и родители Лилли, Они внимательно слушали что-то, что им рассказывал Леонард Нимой.
– Как дела?
– В порядке, – сказала я. – Ты пообщалась с Беназир?
– Она не пришла, – сказала Лилли. – Зато я мило побеседовала с Колином Фаррелом.
У меня брови на лоб полезли.
– Правда?
– Да. Он со мной согласился, что ИРА нужно разоружить, но у него довольно радикальные взгляды на то, как именно это нужно сделать. Ах да, у меня состоялся долгий разговор с Пэрис Хилтон.
– О чем же ты говорила с Пэрис Хилтон?
– В основном о миротворческом процессе на Ближнем Востоке. Хотя еще она сказала, что у меня классные туфли, – сообщила Лилли.