Мой богатый папа, наоборот имел все больше свободного времени, поскольку его бизнес рос. Причина, по которой я узнал так много о деньгах, финансах, бизнесе и жизни была простой; мой богатый папа все свободное время отдавал для своих детей и для меня.
Другой пример: оба папы, зарабатывали все больше денег, поскольку они стали успешными, но мой родной папа, образованный, больше погружался в долги. Он работал еще больше, и внезапно оказалось, что должен платить еще больший подоходный налог. В то время его банкир и бухгалтер посоветовали ему купить большой дом, на так называемых льготных условиях. Мой папа последовал их совету и купил большой дом, и скоро должей был работать больше, чтобы зарабатывать еще больше денег, ведь надо было оплачивать новый дом..., который все более отдалял его от семейства.
Мой богатый папа жил иначе. Он делал все больше и больше денег, но платил меньше налогов. Он также имел банкиров и бухгалтеров, но не слушал советов, подобных тем, которым последовал отец.
Все же главной причиной, которая не позволила мне оставаться в левой стороне квадранта, стало то, что случилось с моим образованным, но бедным папой на пике его карьеры.
В начале 1970-х я был уже выпускником колледжа и в штате Флорида посещал курсы пилотов для работы в составе морского корпуса во Вьетнаме. Мой образованный папа был теперь уже руководителем департамента образования штата Гавайи и членом команды губернатора. Однажды вечером мой папа позвонил мне на базу, где я проходил обучение.
– Сын, – сказал он. – Я собираюсь уходить с работы и баллотироваться на пост вице-губернатора штата Гавайи от Республиканской партии.
Я сдержал волнение и затем спросил: «Ты собираешься баллотироваться, выставляя свою кандидатуру против твоего босса?»
Да, – ответил он.
Почему? – спросил я. – Республиканцы же не имеют шансов на победу на Гавайях. Демократическая партия и профсоюзы там слишком сильны.
Я знаю, сын. Я тоже знаю, что у нас нет шансов на победу. Судья Сэмюэль Кинг будет кандидатом в губернаторы, а я – кандидатом на пост вице-губернатора.
Почему? – спросил я снова. – Почему ты идешь против своего босса, если знаешь, что проиграешь?
Моя совесть не позволяет мне поступить по-другому. Игры, в которые играют эти политические деятели, тревожат меня.
Ты говоришь, что они коррумпированы? – спросил я.
Я не хочу говорить этого, – сказал мой родной папа. Он был честным человеком и редко высказывался плохо о других. Он всегда был дипломатичным. Все же я по его голосу понял, что он был сердит и расстроен, когда говорил: «Я могу только сказать, что моя совесть беспокоит меня, когда я вижу то, что происходит вокруг. Я не могу жить в ладу с собой, если я должен закрывать глаза и ничего не делать. Моя работа и зарплата не столь важны, как моя совесть».