Камео по прошествии небольшого времени оделась, склонилась над воином, заботливо попраила на нём одеяло. Он снова дёрнулся, но всего лишь на секунду. Девушка встала на колени и сложила руки в молитвенном жесте.
— Крон, царь титанов, я призываю тебя!
На этот раз сей персонаж откликнулся сразу. Умно поступил.
— Крон, повелитель, я хочу заключить с тобой сделку.
— Это я уже слышал, — недовольно провозгласил титан.
— Всё очень серьёзно, Торин не выздоравливает. Ему даже некромантия не поможет. Я соглашусь на всё, что ты скажешь, что потребуешь, только верни мне его.
Крон всплеснул руками.
— Я же говорил, это не в моих силах.
— Неужели есть что-то, с чем ты не справишься? И неужели нет ничего, что бы тебе не было от меня нужно? Ты же знаешь, я отличный воин, со мной не многие сравнятся.
— Твои воинские качества заслуживают несомненной похвалы, Несчастье, и твоё предложение заманчиво, но я отклоняю его. Мне пока не нужны воины, — надменно заявил Крон и тихо добавил. — В отличие от олимпийцев.
Камео в отчаянии заламывала руки.
— Умоляю тебя, я на всё согласна, — это заявление заставило Крона встрепенуться. А Камео очень красивая женщина, подумалось ему. Очень.
— Ну что ж, если на всё, в таком случае, — и Крон, царь титанов, окинул девушку взглядом, который не скрывал своих намерений.
Камео молча расстегнула пояс юбки.
Глава 13
Было уже довольно поздно, но все, кроме Камео, Меддокса, Эшлин и Париса, который смотался к очередной пассии, присутствовали за ужином. Аппетита особого ни у кого не было, но Анья заявила, что если никто не поест её супа, то за последствия массового убийства домочадцев она ответственности нести не будет. И вот сейчас все глотали мясной бульон, к чести Аньи, довольно вкусный.
— Нет, я так не могу. Сделайте свои лица не такими кислыми.
— Но Анья, повода для праздника нет, — сказал Рейес.
Богиня начала потихоньку закипать.
— Вашему Торину не станет лучше от того, что у вас такие кислые лица. Не нервируйте меня! Соли положить?
Все отрицательно покачали головами. Тут дверь открылась и со скоростью заведённой гоночной машины в кухню влетел Меддокс. Все раскрыли рты от его вида: на лице были следы грязи и ещё не понятно чего, одежда вся испачкана, глаза горят.
— Меддокс, ты… — начал Аэрон, но его прервала Эшлин, вбежавшая на кухню. Женщина остановила взгляд на возлюбленном, но взгляд этот был отнюдь не любящим. Все тут же забыли про суп, Анья благополучно оставила идею устроить истерику. Наклёвывался скандал.
— Нет, ты посмотри на себя, — надрывалась Эшлин, размахивая руками. — Немытый, непричёсанный, вся одежда в пыли, я, конечно, понимаю твоё горе и скорблю вместе с тобой, но ЭТО НЕ ПОВОД, ЧТОБЫ НЕ МЫТЬСЯ!!!