— А я слышал, что они сейчас индейцы, — сказал Олег. — Как будто теперь Игорек про одних индейцев читает и всем читать дает…
— Вот видишь, — повернулся к Буратино Артур. — А индейцы должны быть очень добрыми. Мы и по географии так учили. Они нас не только не тронут, а еще нам чего-нибудь дадут.
Но Буратино почему-то мало верил в прославленную доброту индейцев и тоскливо сказал:
— Да-а, дадут… Добрые… Стаська хоть разындейцем сделай, черепахи-то все равно нет…
— Вот что, — сказал Олег. — Чего мы будем зря Борьку подводить? Мало в лесу грибов?
— Ну и идите! — отрезал Артур. — Мне и здесь хорошо. Я чужих черепах не терял. Мне бояться некого… А! Чур, мой!
Под кустом стоял стройный подосиновик на толстой, не обхватить пальцами, высокой ножке. К его твердой рыжей шапке прилип сухой листок. Это был могучий гордый гриб — грибной богатырь.
Артур подскочил к нему, сорвал и положил в корзинку, в то же время шаря глазами по сторонам.
— Чур, вон тот я заметил! И вон те два! И около пенька! — Волоча корзинку, он проворно шнырял на корточках по кустам.
Олег шагнул в сторону и чуть не наступил на целое грибное семейство: большой, с тарелку, гриб-отец, гриб поменьше — мать, трое крепких подросших детей и один, совсем малютка, с трудом сумел поднять несколько сухих листьев и выглядывал из-под них, как из-под крыши.
— Эй, Борька! Вот гриб — это гриб! Иди скорей, пока не сорвал!
— Олег, Олег! Смотри! Мухомор! Ой и мухомор! Красивый.
Олег и Буратино поминутно бегали друг к другу. Артур молча ползал по кустам, наполняя корзину; одному лучше: никто твой гриб не сорвет.
Все трое были довольны.
Они не заметили, как в стороне, из-за толстой осины, высунулся и опять спрятался загорелый мальчуган с быстрыми внимательными глазами. Он был в одних трусах и держал в кулаке подобранного где-то сорочонка. Сорочонок резко вскрикивал, вертел головой и уже несколько раз ухитрился ущипнуть мальчишку до крови своим толстым черным клювом. Мальчишка же, не обращая на сорочонка внимания, пригляделся к веселившимся Олегу и Борьке, потом осторожно, от дерева к дереву, пригибаясь и прячась за кустами, побежал к реке…
Артур набрал полную корзинку. Больше класть было некуда. Впрочем, если отломать ножки и оставить только шляпки, место освободится. Артур оглянулся по сторонам — куда бы присесть, но вдруг лег на землю и пополз прочь: от реки, бесшумно перебегая от дерева к дереву, двигались шоколадные индейцы.
Это были настоящие индейцы: голые, страшно раскрашенные, на головах — перья, на шеях — ожерелья из раковин, в руках — копья, луки и дубинки.