— Еще бы они были готовы. Чтобы похитить даму с турнира надо иметь побольше мозгов, чем чтобы поджечь церковь. Сейчас пойдешь к ним и скажешь, что надо делать. Будешь записывать, или так запомнишь?
Макс подождал, пока жена продиктует Марте гениальный план похищения дамы с турнира, и задал очевидный вопрос.
— Не может оказаться, что они ведут более сложную игру? Купить Фрау Профос за сорок талеров, когда на ней не бывает надето драгоценностей меньше, чем на шестьдесят? Этот Винс такой дурак, что поверил, что Марта будет на него работать?
— Действительно, — поддержала Шарлотта, — купить Марту за сорок талеров это оксюморон какой-то.
— Оксюморон? — переспросил Макс, — что это?
— Это сочетание противоречивых понятий. Как «живой труп».
— Живые трупы бывают. Мне бабушка рассказывала.
— «Шествующая рыба» тебе будет понятнее?
«Шествующим» в геральдике называлось животное, ступающее на три конечности с правой передней лапой вытянутой вперед и вверх. Любой уважающий себя рыцарь знал геральдику настолько, чтобы понять, что «шествующих рыб» не бывает.
— Ага, или «геморрой поперек горла», ой извините, — не удержалась Марта.
Шарлотта подавилась булочкой. Макс хлопнул ее по спине.
— Видите ли, Ваша светлость, я сильно изменилась за последнее время, — ответила Марта, — те, кто знает меня по нашему с Маркусом прошлому визиту в Феррону, до сих пор считают меня дорогой куклой из золотой клетки. Игрушкой мужа, у которой большое доброе сердце и никакого представления о том, как устроен мир и люди, которые его населяют. Они думают, что я теперь Ваша игрушка, а я не игрушка и не дура. Я порядочная женщина, которая по нелепой случайности до сих пор не замужем. И я отлично знаю, что надо делать в каких случаях, потому что опыт Маркуса это мой опыт. Однажды его также в трактире пытались подкупить, чтобы он выпустил кого-то из тюрьмы. Давали двенадцать флоринов.
— Двенадцать? Маркусу? — фыркнул Макс, — Бывают же на свете идиоты!
— Бывают, — кивнула Марта, — когда Маркус отсмеялся, он взял аркебузу и сказал: «Есть работа на два флорина. Нужны добровольцы». Того парня разложили на столе и засунули его двенадцать флоринов ему в задницу.
— Я бы нашел лучшее применение дюжине золотых монет, — сказал Макс.
— Золотых? Нет, этот скряга попытался подкупить Маркуса серебром, — ответила Марта.
Макс попытался в уме пересчитать двенадцать золотых флоринов на серебро и прикинуть, сколько это будет монет с каким общим весом, если один золотой флорин идет по полторы сотни серебряных сольдо… Не преуспел, потому что выходило математически правильно, но физиологически неправдоподобно.