— Откуда же у него деньги на такую машину?
— У него вообще нет машины и денег не бывает. Телка у него богатая. Дочка местного миллионера. Запудрил бабе голову, так она его и кормит, и поит, и свою машину дает. Страшный, как черт, а бабы по нему сохнут. Язык у него хорошо подвязан. Кому хочешь мозги запудрит.
— С Шелестом все ясно. Кого еще видел?
— Родиона Омельченко из Краснодара. Этого все знают. Важная персона. Политический комментатор с телевидения. Тоже: как в Сочи приезжает, всегда я его заправляю. Полсотни на чай подкидывает. Шикует мужик. Останавливается только в «Магнолии», держит марку. У него БМВ седьмой серии.
— Что такое «Магнолия»?
— Отель. Богатый отель.
— А у него квартиры нет?
— Так он же живет в Краснодаре. Там региональное телевидение. А в Сочи у них корпункт. Приедет на день-два, соберет материалы — и домой.
— Корпункт программы «Неделя»?
— Ну да.
— Кого еще видел?
— Больше не упомню.
— И за это спасибо. Мне бы твою память! За Омельченко тоже «волга» проехала?
— В том-то и дело.
Журавлев встал, похлопал парня по плечу и направился к своей машине. Сделав два шага, он вдруг остановился и вернулся назад.
— Послушай, Стас. Покажи мне свою машину.
— Ради Бога. Только на вашу «копейку» я ее не обменяю.
— Ясное дело.
Они зашли за легкое строение станции, и Журавлев увидел машину заправщика. Больше у него вопросов не возникло.
Когда он сел за руль, Лика спросила:
— Ну о чем можно разговаривать столько времени?
— Послушай, Звереныш, твоего Евгения Метлицкого зовут Шура Шелест. И я так думаю, что у него находится один из конвертов. Ведь он был вчера на приеме у Зернова, а потом устроил гонки с преследователями и ушел от них. Во всяком случае, мы знаем, что он жив. Уже хорошо. Теперь можно догадаться, что он делал возле дома Зернова с остальными репортерами. Скорее всего, он так же, как и я, опоздал к Садальскому и поехал сегодня к Зернову за новыми инструкциями. Никто из курьеров не знает, к кому в конечном итоге должны попасть конверты. Прокурор перемудрил со своей конспирацией. И если те курьеры, что еще живые, опоздали к адвокату, то они понятия не имеют, что им делать с докладом дальше.
— Мы можем позвонить Шелесту.
— Непременно. Я кое-что еще узнал. Но нам надо закончить с мелочами, а потом приниматься за главное.
Машина въехала в город.
— О каких мелочах ты говоришь?
— Мне нужно найти корпункт телепрограммы «Неделя».
— Хорошо. Что же мы будем терять время? Ты займешься Родионом Омельченко, а я буду искать Евгения Метлицкого. По-другому его не надо называть. Если он хочет быть Метлицким, пусть им будет. Стоит мне назвать его Шурой — как я его спугну. Ведь он не уверен на сто процентов в том, что ты не маньяк, а я не твоя сообщница.