От Рафа не укрылось это. Он тронул поводья, и карета плавно покатила по улице.
— Значит, едем к Хэммонду, леди? — любезно осведомился он.
— Конечно, — отозвалась графиня. — Кстати, я слышала, ваш дом находится неподалеку. Вы покажете нам его, если мы будем проезжать мимо? Я знаю, не совсем прилично проявлять такое любопытство, — добавила она, хотя по ее тону можно было понять, что это ее ничуть не смущает, — но кое-кто хотел бы знать, где вы живете.
Аннабел отчаянно покраснела, а Раф подавил улыбку. Им явно заинтересовались. Обычно его раздражали подобные просьбы, но это была мать Аннабел! Для нее он готов на все. Желание посмотреть, где живет молодой человек, было равносильно просьбе заглянуть в его банковский счет. Можно было бы познакомиться с его домом незаметно, но графиня намеренно сделала так, чтобы он знал об этом.
— Разумеется, — обрадовался Раф и повернул лошадей на запад. — До моего дома всего несколько улиц, пролегающих в стороне от нашего маршрута.
Щеки Аннабел порозовели, а затем покраснели еще гуще, когда они приехали на улицу, где жил Раф, и он приостановил лошадей возле своего дома.
— Не хотите ли зайти? — предложил он. — Правда, я совсем недавно вернулся из путешествия, и в доме царит беспорядок, так как мой слуга в отпуске.
— Возможно, в другой раз, — промолвила Аннабел. — Мама не станет затруднять вас.
— Никаких затруднений, — возразил Раф. Мысль о том, что Аннабел посетит его дом, доставляла ему необычайное удовольствие.
— Но мы не хотели бы проявлять навязчивость, — продолжала Аннабел.
— Вы желанные гости. — Раф повернулся к девушке и почувствовал, что теряет контроль над собой при виде ее прекрасных, широко раскрытых глаз. Он тряхнул головой, стараясь скрыть замешательство, и подстегнул лошадей. Только одно волновало его — что произойдет, когда Анна-бел увидит Эрика. Впрочем, Эрик собирался спать. К тому же он болен.
— Прекрасно! — воскликнула графиня. — Я не хотела выглядеть бестактной, но кое-кто желает ознакомиться с обстановкой, в которой вы живете.
— Она мало, чем отличается от обстановки других домов на этой улице, — сказал Раф. — Горячая вода подается те только на первый, но и на второй этаж.
— Да что вы! — с завистью воскликнула графиня. — Как чудесно! А у нас нет.
Оставив дам у входа, Раф направил лошадей в конюшню, а затем быстро вернулся назад, но ни графини, ни ее дочери нигде не было видно. Нахмурившись, он толкнул дверь — она оказалась незапертой, и Раф открыл ее.
Лучше бы ему не видеть того, что предстало перед его взором.
Аннабел и ее мать застыли на пороге, а перед ними в холле в лучах солнечного света, проникающего через фрамугу над дверью, стояла женщина в длинном темно-красном мужском халате. Ее распушенные влажные черные волосы блестели как шелк и ниспадали каскадом на плечи и груди, контуры которых отчетливо вырисовывались под тканью. Очевидно, она накинула халат на голое тело и теперь плотнее запахнула ворот и смотрела на вошедших широко раскрытыми сверкающими глазами.