— в этом я нисколько не сомневаюсь. Полагаю, они очень подходят друг другу.
Ваша Шарлотта.
Не в силах вымолвить ни слова, Энтони смотрел, как Мэдлин расстегивает его брюки с совершенно очевидными намерениями. «Но как же она, — думал он. — Она же не знает, как…»
— Мэдлин, какого дьявола? — пробормотал он с усилием. — Что ты делаешь?
Она принялась расстегивать его кальсоны. Подняв голову, она улыбнулась:
— Я собираюсь доказать тебе, что мы действительно созданы друг для друга. Ты говоришь, что обладаешь неуемным аппетитом. Что ж, а я обладаю неуемным любопытством. С тех пор как я прочитала в той «гаремной» книге об удовлетворении мужчины ртом… Знаешь, мне ужасно интересно, как это происходит.
Он невольно застонал:
— Но, Мэдлин, дорогая, это не то… То есть только шлю… женщины определенного сорта…
— Делают это? Ты уверен? — Она снова улыбнулась. — Но ты ведь не женат, поэтому не знаешь, что муж и жена делают в уединении супружеской спальни. Разве жена не может доставлять удовольствие мужу таким способом?
— Да, но я… То есть я считаю… — Он в смущении умолк и снова застонал.
— Ох, милый, только не говори мне, что пресыщенный распутник никогда этого не пробовал.
Его щеки порозовели.
— Да, пробовал. Но я… предпочитаю этого не делать.
— Неужели? — Она спустила его брюки, затем кальсоны, после чего, тихо рассмеявшись, заявила: — О да, твое тело говорит совсем другое.
— Мое тело… Черт побери, оно живет само по себе и не желает сдерживаться.
Мэдлин на мгновение задумалась.
— Так вот почему тебе не нравятся такого рода удовольствия. Потому что ты в таких случаях теряешь контроль над происходящим?
Энтони молча кивнул. О, Мэдлин прекрасно все поняла. В такие минуты он действительно терял над собой контроль — и ненавидел себя за это. И уж тем более ему не хотелось, чтобы это делала Мэдлин, единственная женщина, которая его любила.
Любить его? Она, должно быть, сошла с ума. Или по крайней мере не понимала, с кем связалась. Но если она и впрямь это сделает, то тогда наконец–то поймет, кто он такой, и после этого не захочет выходить за него замуж.
— Нет, это не имеет никакого отношения к самоконтролю, — солгал он. — Я просто не хочу, чтобы ты… Это было бы неправильно, потому что…
Она внимательно посмотрела на него:
— Я думаю, что это очень даже правильно, если ты действительно собираешься сделать меня своей женой.
Энтони не знал, что на это возразить. К тому же он все сильнее возбуждался и, как ни старался, ничего не мог с собой поделать.
— И вообще, у тебя очень странные представления о браке, — продолжала Мэдлин. — Полагаю, что нам с тобой нет необходимости ограничиваться только одним способом доставлять друг другу удовольствие. И уж если мы с тобой в каком–то смысле отличаемся от других мужчин и женщин, то почему бы нам в таком случае не отличаться и в нашей супружеской жизни? Мы вполне можем жить так, как нам захочется.