IV
Ни глупцом, ни сумасшедшим Дон Хуан, конечно, не был, Хоть пустился, как безумец, Плыть на остров Бимини.
В том, что остров существует, Он не мог и сомневаться; Песню Кяки он считал И порукой и залогом.
Больше всех на свете верит Мореход в возможность чуда,-Перед ним всегда сияет Чудо пламенное неба,
И таинственно рокочут Вкруг него морские волны, Из которых вышла древле Донна Венус Афродита.
В заключительных трохеях Мы правдиво повествуем, Сколько бед, надежд и горя Претерпел, скитаясь, рыцарь.
Ах, своей болезни прежней Не сумел изгнать бедняга, Но зато добыл немало Новых ран, недугов новых.
Он, отыскивая юность, С каждым днем старел все больше, И калекой хилым, дряхлым Наконец приплыл в страну -
В ту страну; в предел печальный, В тень угрюмых кипарисов, Где шумит река, чьи волны Так чудесны, так целебны.
Та река зовется Летой. Выпей, друг, отрадной влаги -И забудешь все мученья, Все, что выстрадал, забудешь.
Ключ забвенья, край забвенья! Кто вошел туда -- не выйдет, Ибо та страна и есть Настоящий Бимини.