Бресс прошел шестьдесят миль до ближайшего селения и нанялся там в подмастерья к плотнику. Но прошлое не оставило его в покое: очень скоро бродячий жестянщик узнал в нем дьяволова сына. У мастерской плотника собралась свирепая толпа, вооруженная дубинками и камнями.
Бресс вылез в заднее окошко и убежал из деревни. В последующие пять лет ему трижды приходилось убегать вот так — а потом он встретил Ариту.
Судьба наконец-то улыбнулась ему. Он помнил, как отец Ариты в день свадьбы подошел к нему с кубком вина. «Я знаю, парень, сколько тебе пришлось выстрадать, и я не из тех, кто верит, что дети должны отвечать за вину отцов. Я вижу — ты человек хороший».
Да, хороший, подумал нынешний Бресс, прижимая к губам перчатку. Арита носила ее в тот день, когда трое южан приехали в деревню, где поселился Бресс с женой и маленьким сыном. Бресс завел там небольшое, но бойкое дело, мастеря броши, кольца и ожерелья для зажиточных селян. В то утро они отправились на прогулку — Арита несла на руках дитя.
«Это сын Бардана!» — крикнул кто-то, и Бресс обернулся. Трое всадников неслись прямо к ним. Арита упала, сбитая лошадью, Бресс бросился на всадника и стащил его с седла. Другие двое тоже спешились, и Бресс принялся молотить их кулаками, пока не уложил всех.
Тогда он кинулся к Арите, но она была мертва, а ребенок плакал подле нее...
С этого дня Бресс жил как человек, лишенный надежды. Улыбался он редко и никогда не смеялся.
Преследуемый призраком Бардана, странствовал он по дренайской земле вместе с сыном. Брался за любую работу: был чернорабочим в Дренане, плотником в Дельнохе, в Машрапуре строил мост, в Кортсвейне ходил за лошадьми. Пять лет назад он женился на крестьянской дочери Патике — девушке простой, некрасивой и не слишком умной. Бресс привязался к ней, но любовь не могла больше поселиться в его сердце — Арита унесла ее с собой. Он женился на Патике, чтобы у Друсса была мать, но мальчик так и не полюбил ее.
Два года назад, когда Друссу было пятнадцать, они приехали в Скодийские горы — но призрак и тут не покинул их, воплотившись, по всей видимости, в мальчике.
— Что мне делать, Арита? — произнес Бресс. В дом вошла Патика с тремя свежеиспеченными хлебами — крупная женщина с круглым приятным лицом, обрамленным золотисто-рыжими волосами. Она увидела перчатку и попыталась скрыть внезапно накатившую боль.
— Видел ты Друсса? — спросила она.
— Видел. Говорит, что постарается сдерживать себя.
— Дай ему время. Ровена успокоит его.
Услышав снаружи стук копыт, Бресс положил перчатку на стол и вышел. В деревню въезжали всадники с мечами в руках.