Женское творчество рассеяно по белому свету, как алмазные копи, земляничные поляны и вершины «тысячников». Это духовное производство настолько тотально и потребно, что являет собой смысл, содержание жизни. К.Маркс, который, как известно, был марксистом, помимо бродячих признаков коммунизма установил, что живопись создала новый тип глаза, способного наслаждаться красотой, а музыка – чувствительный аппарат уха. Но есть еще дух интеллекта, образность, воображение, чувственность, и они порождены женским началом и светом.
Женский гений всегда был и остается самым драгоценным достоянием мира. Вот Маша Башкирцева, промелькнувшая над Россией, Италией, Францией, комета, сотканная из тончайших красок, прозрачных и нежных слов. Вот Надя Рушева, фантастическое единение детства и зрелости, линии и образа. Вот страстная, вихревая, невообразимая Майя Плисецкая. И поющая сердцем Галина Вишневская. И великая актриса Вера Комиссаржевская. Печаль Цветаевой. Гортанный профиль Анны Ахматовой. Лебединые горизонты Беллы Ахмадулиной... Таящий в Лете белый вальс Анны Павловой...
Этих женщин не сотни. И не тысячи. Их миллионы.
В основе женского творчества два побудительных начала: извечная власть Гармонии и потребность самовыражения, что сродни по силе лишь с инстинктом продления рода. И все это окрашено чувственностью, трепетом рождения Образа. И Радостью – пусть даже через страдания, невзгоды, лишения.
Эту Радость творческого самовыражения я чувствую всегда, когда беру томик «женской» поэзии, брожу по выставочным залам, или тону вместе со всеми в аплодисментах великой актрисе.
Есть еще один аспект женского творческого начала – способность находить необычное в обычном. И связано это со способностью инаковидения, метафоричностью мышления и чудом воображения. Как говорил Федор Иванович Шаляпин, «вообразить – это вдруг увидеть». Вообразить означает еще и создать свой образ, внедриться и представить чужую жизнь, чужой образ, чужие берега. Всякий талант, а женский более всего, построен на колдовстве воображения.
...В моем большом доме, где только внучек – три, теплый вечер, и каждый занят своим делом, но в основном – трепом. А одна из женщин уходит к себе, садится перед листом ватмана, берет кисти и акварельные краски.
Я захожу, молча сажусь на ковер, на пол:
– Чево будет?
– Сама не знаю, просто хочу цвета, линии. Невыносимо хочу...
Я незаметно «линяю».
Женское тщеславие – пружина творческого самовыражения тоже – отлично от мужского: последнее всегда более мощно, непрерывно, «неотвлекаемо». Но если капризность тщеславия соединена у женщины с мощностью таланта, ей прощается все. Наверное, поэтому Алла Борисовна Пугачева любима в любом доме. А вот ее кудрявый молодой друг, поющий со всех экранов, – нет.