Вошел Гарен-Цзен и сказал, пользуясь знаками:
«Бог-Король пытался спасти ее. Видя, что кровь не останавливается, он пришел в панику и послал за придворным лекарем».
«Здесь всюду кровь, — тоже знаками ответил Чорин-Цу. — Я не могу заниматься своим делом в таких условиях».
«Придется! Никто другой не должен знать... — пальцы Гарен-Цзена помедлили, — о совершенной здесь глупости».
«Значит, лекарь мертв?»
«Да».
«То же будет и со мной, когда я закончу работу».
«Нет. Я договорился — тебя выведут из дворца, и ты убежишь на юг, в Дрос-Дельнох».
«Благодарю вас, Гарен-Цзен».
«Я поставлю за дверью сундук. Сложи в него... все грязное белье».
— Сколько тебе понадобится времени, чтобы подготовить ее? — спросил министр уже вслух.
— Три часа, возможно, чуть больше.
— Я вернусь к этому сроку.
Министр вышел, и Чорин-Цу вздохнул. Этот человек лжет: не будет никакого бегства на юг. Чорин-Цу отогнал эту мысль и начал доставать склянки с бальзамирующим раствором, ножики и скребки, аккуратно раскладывая все это на столике у кровати.
Золоченая панель в задней стене отодвинулась, и Чорин-Цу упал на колени, потупив взор, — но успел увидеть покрытый золотой краской королевский лик и засохшую кровь на губах, которыми император целовал рану на груди своей жены.
— Сейчас я ее оживлю. — Бог-Король встал на колени рядом с мертвой и прижался губами к ее губам. — Приди ко мне, сестра моя и жена. Открой глаза, богиня мертвых. Вернись ко мне — я приказываю!
Чорин-Цу стоял на коленях, не открывая глаз.
— Я приказываю тебе! — вскричал Бог-Король. Потом он разразился рыданиями и долго плакал. — Ах, — вздохнул он вдруг. — Она дразнит меня, она только притворяется мертвой. Кто ты такой?
Чорин-Цу вздрогнул, поняв, что король обращается к нему, открыл глаза — и взглянул в лицо безумию. Блестящие голубые глаза на золотой маске смотрели приветливо и дружелюбно. Чорин-Цу сделал глубокий вдох.
— Я придворный бальзамировщик, ваше величество.
— Глаза у тебя раскосые, но ты не надир. И кожа у тебя такая же, как у моего друга Гарена. Ты чиадзе?
— Да, ваше величество.
— У тебя на родине тоже поклоняются мне?
— Я прожил здесь сорок два года, государь, — и, к сожалению, не получаю вестей из дома.
— Поговори со мной. Сядь вот сюда, на кровать.
Чорин-Цу встал, глядя на молодого короля. Среднего сложения, стройный, он походил на свою сестру. Волосы, как и кожа, были окрашены в золотой цвет, глаза поражали яркой голубизной.
— Почему она не оживает? Я ведь приказал ей.
— Боюсь, государь, что королева перешла... в другое свое царство.
— В другое? Ну да, богиня мудрости была и царицей мертвых! Ты так думаешь? Когда же она вернется?