– Отнесем его к тележке, – сказал он. – У меня там есть холст, чтобы разорвать на повязку, и игла с нитками.
Вместе они полупонесли-полуповолокли раненого к полянке у серебристого ручейка. Женщины помогли промыть рану, а Катерикс умело сшил ее рваные края. Потом они завернули раненого в согретые у костра одеяла.
– Он выживет? – спросил Галеад.
Катерикс пожал плечами.
– Все в руце Господней. Он потерял много крови.
Ночью Галеад внезапно проснулся и увидел, что молодая женщина, Пиларас, стоит на коленях над раненым.
Лунный свет поблескивал на лезвии ножа в ее руке.
Долгую минуту она оставалась неподвижной, потом занесла нож и прижала острие к горлу спящего. Вдруг ее голова упала на грудь, и Галеад понял, что она плачет.
Пиларас отвела руку, сунула нож в ножны на поясе и вернулась к своему одеялу у тележки.
Галеад перевернулся на другой бок и вновь погрузился в сновидения. Он увидел, как вражеские отряды высаживаются на берегах Британии, увидел, как готы двинулись на ближайшие города, но два видения продолжали преследовать его: голова демона, заполонившая небеса, окруженная клубящимися тучами в блеске молний, и Меч, сияющий, как светоч в полночь.
Тем не менее проснулся он освеженный. Раненый продолжал спать, но его лицо уже не отливало свинцом.
Галеад умылся у ручья, а потом подошел к Катериксу, который сидел рядом со спящим.
– Я должен расстаться с вами, – сказал Галеад. – Мне надо найти корабль, чтобы вернуться на нем домой.
– Да поведет тебя Господь, да возьмет под свой покров на пути твоем.
– И тебя на твоем, Катерикс. Спасти ему жизнь было поистине благородным поступком.
– Вовсе нет. Что мы такое, если не станем помогать ближним в час их нужды?
Галеад встал, направился к своему коню, но внезапно вернулся к Катериксу.
– Вчера ночью твоя дочь прижала нож к его горлу.
Катерикс кивнул:
– Утром она рассказала мне. Я очень ею горжусь.
– Но почему она занесла над ним нож?
– Это он надругался над ней и убил ее мужа.
– А ты перевязал ему рану? Митра сладчайший!
Он заслужил смерть!
– Очень возможно, – ответил Катерикс с улыбкой.
– Ты думаешь, он поблагодарит тебя за свое спасение?
– Поблагодарит или нет, это значения не имеет.
– Но ведь, может быть, ты спас его только для того, чтобы он продолжал убивать ни в чем не повинных людей… и насиловать других женщин.
– Я не отвечаю за его поступки, Галеад. Только за свои. Ни один человек не допустит по своей воле, чтобы те, кого он любит, терпели страдания и боль.
– С этим я не спорю, – сказал Галеад. – Любовь – прекрасное чувство. Но он-то не принадлежит к тем, кого ты любишь.