Что он сказал в тот день на Торе? «Крохотный лоскуток вины» у ее ног. Что же, она поднесла лоскуток к лицу и спрятала в сердце.
– Я так жалею, Кулейн, – прошептала она, – так жалею!
Но он мертв и не слышит ее.
Из ее глаз хлынули слезы, смывая горечь долгих лет.
Горойен вошла в тронный зал, сверкая серебряными доспехами. К ее поясу были пристегнуты два коротких меча. Кормак, Мэдлин и британские римляне все встали.
– Я помогу тебе, Кормак, – сказала она. – Вскоре к тебе придет Гильгамеш и скажет, что войско Царицы-Ведьмы готово выступить.
Кормак низко поклонился ей:
– Благодарю тебя, госпожа.
Ничего более не сказав, царица покинула залу, не обернувшись.
– Как ты ее убедил? – спросил Мэдлин.
Кормак пропустил его вопрос мимо ушей.
– Как мы можем быть уверены, что Вотана не будет в Башне? Ты сказал, что воины, ее охраняющие, называются верными. Но как они могут быть верны тому, кого никогда не видят?
– Очень тонко замечено, принц.
– Оставь пустую лесть, – оборвал его Кормак. – Ответь на вопрос.
– Уверены мы быть не можем, но нам известно, что теперь он обитает в мире плоти и очень там занят. Мы все здесь видели оба мира. В каком ты пожелал бы жить, Кормак?
– Я намерен быть с Горойен честным, – сказал Кормак, вновь словно не услышав его вопроса. – А для этого мне надо знать, что ты задумал. Ты был удивительно мне полезен, Мэдлин. Оказался рядом, когда я попал в этот проклятый край… словно поджидал меня.
И эта глупая штука с монетой – ты же знал, что я не мертв.
– Да, – сознался Мэдлин, – ты прав, но я был обязан верностью Утеру, и мой долг – вернуть его в мир живых.
– Не правда. Тут совсем другое, – сказал принц.
Теперь Викторин и остальные британцы слушали их очень внимательно, и Мэдлин все больше нервничал. – Ты желаешь одного, чернокнижник, – вновь обрести свое тело. А это тебе удастся только, если мы завладеем душой Вотана.
– Конечно, я хочу вновь обрести плоть. И кто бы этого не хотел? Разве это превращает меня в предателя?
– Нет. Но если Утер освободится и вернется в мир, он попытается убить Вотана. И ты будешь обречен навеки остаться здесь. Ведь так?
– Ты воздвигаешь дом из соломы?
– Ты так думаешь? Ты не хотел, чтобы мы шли к Горойен. Ты возражал против нападения на Башню.
– Ради спасения ваших душ!
– Не знаю, не знаю.
Мэдлин встал, его почти белесые глаза скользнули по тем, кто его окружал.
– Я помогал твоим кровным родичам, Кормак, более двухсот лет. Твои намеки постыдны. По-твоему, я слуга Вотана? Когда над Утером нависла опасность, я сумел ненадолго выбраться отсюда и предостеречь его. Вот почему он все еще жив – он успел спрятать Меч Силы.