Лишь в те дни, когда ему не удавалось добиться того, чего от него требовал Откровение, его присутствие расстраивало ее: его гнев и ненависть словно пронизывали воздух, которым она дышала, и у нее не было желания приобщаться к этим чувствам.
– Он ведь только хочет, чтобы ты достиг большего, – сказала она в одно пасмурное утро, пока они сидели под густым дубом, пережидая дождь.
– Он хочет любоваться моими неудачами!
– Нет, Кормак, и ты это знаешь. Тут он обучал твоего отца, и, думаю, твой отец чувствовал то же, что ты.
Кормак промолчал, и она почувствовала, как он успокаивается. Его пальцы скользнули по ее руке и сомкнулись в нежном пожатии. Она улыбнулась.
– Ты снова стал самим собой?
– Да. Но я его не понимаю. В Круге он приказал убить тебя, если демоны ворвутся туда. Они ворвались, но он не попытался убить тебя. Затем он перенес нас сюда с помощью вспышки света. Почему он не сделал этого сразу? Ведь тогда бы нам вообще не пришлось сражаться с демонами.
– Именно это делает его великим в моих мыслях, – сказала Андуина, склонив голову ему на плечо. – Он был прав: мне лучше умереть, чем дать Вотану воспользоваться моей душой. Но так рассуждал стратег, а сражался с демонами человек, готовый пожертвовать своей кровью до последней капли, прежде чем пролить мою. Ну а он не мог перенестись сюда с нами, пока демоны оставались живы. Надо было сразить всех врагов, чтобы ни один не заметил, как мы исчезли из Круга. Если бы мы сразу перенеслись сюда, они последовали бы за нами. И рано или поздно, Кормак, они нас найдут.
Он обнял ее, привлек к себе.
– Я бы тоже умер, прежде чем позволил бы им причинить тебе вред.
– Почему? – прошептала она.
Он кашлянул и встал.
– Дождь кончился. Пойдем поищем плодовый сад.
Озеро они нашли в день летнего солнцестояния, обеспокоили семейство лебедей, и Кормак, сбросив тунику и сандалии у водопада, кинулся в воду. Несколько минут он плавал, а Андуина терпеливо сидела под сплетающейся в беседку жимолостью. Потом он вышел на берег и сел рядом с ней, наслаждаясь солнечными лучами, согревавшими его нагое тело.
– Ты умеешь плавать? – спросил он.
– Нет.
– А хочешь научиться?
Она кивнула, поднялась с земли, развязала шнур, стягивавший верх ее бледно-зеленого платья, и оно соскользнуло с ее плеч. Когда оно упало на траву, Кормак сглотнул и отвел глаза. Ее тело было цвета светлой слоновой кости, груди полные, талия тоненькой, а бедра…
– Иди за мной в озеро, – сказал он, прокашлявшись и отворачиваясь от нее. Ощутив прохладу воды на ступнях и лодыжках, она засмеялась, а потом шагнула вперед.