Ночные часы тянулись и тянулись. Гвалчмай задремал на стуле у ложа, прислонив затылок к стене.
Прасамаккус и Кулейн сидели молча. Бригант вспоминал свою первую встречу с Владыкой Ланса высоко в Каледонских горах, когда вампиры в темных плащах жаждали их крови, а юный принц спасся через врата в страну Пинрэ. Мальчик Туро – каким он был тогда – стал мужчиной Утером в свирепой войне против Царицы-Ведьмы. Они с Лейтой поженились там, и она принесла ему в дар Меч Кунобелина. Юная пара в блеске всех сил молодости, в уверенности, что до смерти – целая вечность. Теперь через какие-то двадцать шесть лет Кровавый король лежит неподвижно, Гьен Авур, красавицы Лейты, нет в живых, а королевство, которое Утер спас, ждет гибель от страшного врага. В ушах Прасамаккуса зазвучали слова друидов:
«Ибо таковы труды человеческие, что написаны они по воздуху в тумане, и ветры истории уносят их без следа».
Кулейн размышлял не о прошлом, а о настоящем.
Почему они не уничтожили тело короля, когда завладели его душой? Пусть Молек – воплощение зла, но он человек огромного ума. Весть о смерти Утера посеяла бы ужас в королевстве, и ему было бы легче осуществить свой план высадки. Кулейн искал и искал разгадку.
Колдуны Вотана явились убить короля и завладеть Мечом. Но Меч исчез, а потому они взяли душу Утера.
Быть может, они полагали – и не без основания, – что тело умрет.
Кулейн выбросил эту загадку из головы. В чем бы ни заключалась причина, но они допустили ошибку, и Владыка Ланса готов был молиться, чтобы она обошлась им очень дорого. Хотя он этого не знал, она обошлась допустившему ее колдуну не просто дорого – его труп свисал с зубца одной из башен в Рэции с содранной кожей.
А вороны уже выклевали его глаза.
В центре покоя возник слепящий шар белого огня, и Прасамаккус наложил стрелу на тетиву своего лука. Кулейн протянул меч над ложем и прикоснулся острием к плечу Гвалчмая. Кантий мгновенно проснулся. Золотистым камушком Кулейн провел по мечу Гвалчмая и своему, а затем подошел к Прасамаккусу, высыпал стрелы из его колчана и прикоснулся камушком ко всем двадцати четырем наконечникам. Сияющий шар съежился, и по покою пополз серый туман. Кулейн выждал, потом поднял Сипстрасси и произнес одно Слово Силы. Его тело выбросило золотой свет, окутавший обоих воинов и неподвижную фигуру короля. Туман наполнил покой и… исчез. На дальней стене возникла черная тень, углубилась, расползлась, превратилась в устье пещеры. Оттуда подул холодный ветер, огоньки фонарей заметались, с шипением гасли. В открытые окна лились лунные лучи, и в их серебряном свете Гвалчмай увидел, как из пещеры появился зверь Бездны. Чешуйчатый, рогатый, с длинными кривыми клыками. Он шагнул в покой, но едва коснулся проведенной Кулейном магической черты, как молния пронизала его серое тело и пламя поглотило его.