А если обратно поплыть, вряд ли мы из воды до веревки допрыгнем. Гага вдруг говорит:
— Хочешь конфетку?
— А у тебя разве есть? — я удивился.
— Конечно! — Гага говорит.
Взял я у него карамельку липкую. Стали нарочно громко чавкать, чтобы тишину эту нарушить.
— Ну… отдохнул? — неожиданно Гага спрашивает.
— Отдохнул!
— Тогда — вперед!
Пошел Гага по карнизу, встал так, чтобы как раз под тем темным коридором оказаться, потом вдруг достал из кармана зубило, стал стену крошить. Мягкая штукатурка оказалась: быстро выбил дыру. Под штукатуркой оказались скрещенные тонкие рейки. Гага засунул под них зубило, покачал, они немного отошли от стены, что-то вроде ручки получилось. Потом Гага влез одной ногой мне на плечо, другой в выдолбленную дыру уперся, и стал другую дыру бить, на полметра выше первой и чуть в стороне — для другой ноги. Потом — я его придерживал, и он уже обеими ногами в дырах стоя, третью дыру пробивал — для руки! И так и пошли дыры зигзагом вверх! В двух дырах уперся ногами, в третьей держится рукой, а другой рукой долбит новую дыру, чуть выше. Потом передохнет немножечко, перелезет выше, и новое отверстие рубит! Гляжу — он уже на половине стены висит!
— Слезай, — говорю, — давай я немного подолблю.
— …Спасибо! — после долгой паузы отвечает. — Я не устал!
Снова, вижу, зубило в другую руку перекладывает, в ровное место стены начинает бить. И вот совсем уже у черной дыры оказался, перелез туда наполовину, а ноги почему-то долго еще сюда свисали, видно, не было уже сил залезть! Потом исчезли, наконец, ноги, появилась голова.
— Прошу! — Гулко с высоты Гага говорит. — Парадный трап подан.
Полез я, пальцами стараясь под скрещенные рейки подлезть, вцепиться, чтобы обратно не грохнуться. Рейки трещат, ломаются — еле успеваешь за следующую перехватиться. Главное, — только стену перед собой увидеть, ни назад не смотреть, ни вверх. Потом, чувствую, рука меня за шиворот схватила. Ввалился я в дыру, лег.
— Я в центральной библиотеке был, — где-то рядом Гага говорит. — Все книги читал про наш город — даже старинные… Нигде про этот ход ничего не сказано. Ясно?
— Но кто-то, видимо, про него знает и в наши дни? — вежливо стараюсь поддержать разговор.
— Вряд ли! — Гага говорит. — Не думаю.
— А помнишь, ты говорил, — какой-то странный человек этим ходом прошел, в наш двор вышел?
— Помню. — Гага кивнул. — Ну что, отдохнул? Вперед!
Встали мы на дрожащие ноги, пошли. Примерно такой же коридор, каким мы от кочегарки к темному залу пришли, но только запах в нем совершенно другой, холодом пахнет, запустением, пылью, чувствуется, давно здесь никого не было!