Побарабанив пальцами по подлокотнику, он напустил на себя непримиримый вид:
— Мне, может быть, тоже есть на что пожаловаться. Но я не даю воли плаксивым причитаниям…
— Не забывайте о манерах, молодой человек, — резко оборвала его бабушка и, подмигнув правнучке, слегка улыбнулась. — Отрадно, что у него хоть немного осталось от былого задора. Ведь Эдвард был несносным мальчишкой, настоящим бесенком.
Девушка едва удержалась, чтобы не улыбнуться, и отвела взор. Наверное, это сущая правда, хотя до сих пор в присутствии своих племянниц Эдвард ни разу не посмел резко высказаться в адрес бабушки. Леа украдкой поглядела на дядю — трудно представить его маленьким гадким мальчишкой. Ей вдруг стало любопытно: много ли у него секретов вроде этого? Все эти годы он так и не женился, посвятив свою жизнь плантации. И до сего дня Леа ни разу не пришло в голову поинтересоваться: неужели ему больше ничего не нужно?
До сих пор, даже в свои тридцать восемь, он оставался красивым мужчиной. Лицо и фигуру не повредили прожитые годы. Несколько седых прядей на висках лишь придавали ему солидности. Наверняка где-нибудь в его прошлом была женщина — ведь он так добросердечен, честолюбив и нежен. Ему просто необходимо было иметь детей, а также преданную жену. Вдруг Леа осенила догадка. У ее любимого дядюшки не могло быть всего этого! Он принес свою жизнь в жертву двум осиротевшим племянницам, ей самой и ее сестре. Сердце девушки наполнилось нежностью, она прошла к ляде через всю комнату, обняла его и поцеловала в щеку.
— Что за черт! — воскликнул Эдвард, явно пораженный этим порывом.
— Прости, — шепнула девушка. — Я хотела сказать тебе, как сильно я тебя люблю.
Он сжал ее ладонь и усмехнулся:
— Спасибо, моя хорошая. Ты вмиг осчастливила ворчливого старика.
— Ты вовсе не старый и не ворчливый, — сказала она немного с большей запальчивостью, чем хотела. — Ты и сейчас полон сил и привлекательности и…
— И почти совсем ослеп, — закончил дядя ее фразу. — Не стоит, дорогая, отворачиваться от правды. Я день ото дня становлюсь все бесполезнее.
Леа вырвала руку и отошла от него, переполненная чувством горечи. Похоже, он решил смириться со своей долей. Возможно, поэтому он в таком тоне разговаривал с бабушкой. Ну конечно! Если он утратил вкус к самой жизни, тогда при чем тут глупые приличия?
Она резко повернулась и, прикрывая рот ладонью, чтобы не зарыдать, выбежала прочь. Но на самом пороге девушка застыла. Леа готовилась к встрече с Тревором, правда не к такой неожиданной. Майор, казалось, был ошарашен. Глаза его на миг широко распахнулись, потом сузились, и лицо приняло настороженное выражение.