— Я… я не хочу спать, — сказала она тихо. — Лучше посидим вдвоём.
Она смотрела на меня, и я заметил испуг в её глазах. Потом она резко встала и стала расстёгивать пуговки на гимнастёрке. Подошла ко мне.
— Ты был… на Ладоге? — тихо спросила она.
— Да, — твёрдо ответил я. — Я был в палатке, где ты жила. И разговаривал с ним.
— Ты… ни о чём не хочешь спросить меня?
— Нет, — уверенно сказал я и поцеловал её. Я увидел слёзы на её ресницах и вытер их губами.
…Было тихо и светло, как в белую ночь. Мы лежали в постели. Потом я услыхал звуки рояля. Лида тоже услышала их.
— Что это? — спросила она. — Рояль?
— Да, — сказал я. — Это Чайковский. Старик один играет. Музыкант. Я услышал его в первую ночь, когда приехал.
— Я уже не помню, когда слышала музыку… Какие торжественные звуки!
— Мне они казались страшными. А теперь кажутся радостными.
— И мне тоже. Интересно, который теперь час?
— Не знаю. Мне вообще кажется, что времени нет.
— И мне тоже. Теперь мне хочется спать, но я боюсь.
— Боишься?
— Да, я боюсь, что усну и перестану чувствовать счастье.
Я обнял её.
— Спи, Лидуша, — сказал я, — спи и не бойся. Ничего не бойся, когда мы вместе.
— Я хочу ничего не бояться. И всё же немного страшно.
— Но чего же?
— Слишком много счастья… Почему мы получили его раньше других? Кругом столько горя.
— Мы ничего не отнимаем у других. Спи, Лидуша! Не будем сейчас думать об этом. Спи, родная, спокойной ночи.
Через несколько минут она заснула.
…Меня разбудил стук в дверь. Я соскочил с постели. Было уже утро. За дверью стоял боец и протягивал мне записку.
Я прочёл. Секретарь редакции фронтовой газеты сообщал, что через полтора часа мой редактор вызовет меня к проводу.
— Кто это? — спросила Лида, когда я подошёл к постели.
Я посмотрел на неё, и мне показалось, что морщинки на её лице разгладились. Я сказал ей о записке.
— Это далеко? — спросила она.
— Час ходьбы. Мы сделаем вот что. Я пойду на телеграф, а ты в санупр. Оттуда ты по телефону вызовешь Корнышева, и он даст тебе отпуск на три дня. Как только освободишься, ты вернёшься сюда. А вечером… На вечер у меня есть сюрприз. Только это пока секрет. Хорошо?
…Когда я уходил, она ещё лежала в постели. Мне показалось, что я быстро дошёл до телеграфа. Но всё же я опоздал.
— Вас уже вызывали, — сказал дежурный и принёс мне ленту.
Я прочёл: «Выезжайте немедленно обратно».
Сначала у меня словно оборвалось что-то внутри. Потом я стал думать, как счастливо всё же получилось: ведь телеграмма могла прийти и неделю, и два дня, и, наконец, день тому назад, и я должен был бы уехать, не отыскав Лиду. Теперь я нашёл её, и на душе всё же было радостно.