— Да нет уж, сюда сядьте вы, — возразил тот, — здесь вам будет удобнее. А я пристроюсь рядом, на табуреточке…
— Как вам будет угодно, — примостившись на самом краешке кресла, она раскрыла альбом. — Вот, посмотрите… Это она в десятом классе, сразу после войны… А вот — студентка консерватории…
— Она на чем-то играла?
— Пела… Посмотрите, вот в Рузе — на отдыхе… Какая фигура, не правда ли?
Переворачивая страницу за страницей, Тамара Александровна поведала все, что знала о подруге по ее рассказам, которые выслушивала длинными вечерами за шитьем, погружаясь в далекое, безвозвратное прошлое, когда все, как ей теперь казалось, были дружны и безмятежно счастливы.
— Кто это?! — воскликнул вдруг гость, придержав страницу альбома.
— Где?
— Вот этот мужчина рядом с ней?
— А-а… Это же и есть Изя, ее первый муж, о котором я вам рассказывала. Вот и дальше тут они вдвоем… видите?.. Незадолго до его смерти, году в семьдесят втором — семьдесят третьем…
С фотографий смотрел мужчина лет сорока с черными вьющимися волосами, слегка выпученными глазами и тонким носом.
— Хорошо они здесь смотрятся, правда? — вздохнула Ухнович.
Гость приблизил лицо к странице альбома, переводя оживившийся взгляд с одной фотографии на другую, где был изображен мужчина.
— Изя?.. А как его полное имя? Фамилию его вы не можете вспомнить?
— Ой, ну почему же не могу? Его фамилия была Натансон, а звали Ефимом. Уж почему она его Изей звала — не знаю, мало ли, как называют друг друга супруги.
— Когда, вы сказали, он умер?
Тамару Александровну насторожил неподдельный интерес гостя не столько к молодой и красивой Валентине, сколько к ее неудачливому супругу.
— В семьдесят пятом… А что?
— А-а… Нет, нет… Тогда нет, я ошибся, — улыбнулся он. — Мне показалось знакомым его лицо. Знаете, к отцу приходило много друзей, один из них — просто вылитый Натансон. Но того я помню позже, много позже — лет на десять. Его фамилия была как-то… вроде Изгорский или Загорский… Она никогда не упоминала о таком?
Тамара Александровна покачала головой.
— В еврейских лицах много общих черт, — резюмировала она. — А вот Валя с ним в Киеве. Это какой-то их общий друг… Вот — на Днепре, видите?.. И сколько ей здесь лет?
— Понятия не имею.
— Сорок! Можно в это поверить? А фигура как у девушки! Они досмотрели один альбом, принялись за второй. Тамара
Александровна подумала, что все по-настоящему учтивые, интеллигентные люди уехали за границу, иначе не объяснить того, что происходит здесь, в ее стране. Но вслух этого говорить не стала.
«Тринадцать часов ровно», — сказал вдруг рядом женский голос.