— Не сметь! — взвизгнул Кощей. — Экземпляр уникальный. Где другой такой найдем?
С тихим свистом проколотой шины грудь разбойника медленно опала.
— Уникальный… Я, может, тоже уникальный, — набычился Соловей, — а кто ценит? Все косятся… детишек малых мной пугают… А я, может, только снаружи такой страшный, а внутри желтенький и пушистый… Уйду я от тебя, Кощей, в тридевятое царство.
— И чем заниматься там будешь? — ехидно осведомился Кощей.
— В ансамблею поступлю.
— Куда-куда?
— В ансамблею… Свистом художественным заниматься буду.
— Твоя работа? — подпрыгнул на троне Кощей, стремительно повернувшись к зеркалу. — Знаешь, как это называется? — Острый костлявый палец Кощея Бессмертного выстрелил вверх, будто вознамерился пронзить потолок. Несанкционированный допуск посторонних лиц к секретной информации!
— Ух ты, — завистливо протянул Соловей-разбойник, почесывая затылок, мне бы так…
Зеркало, подавленное эрудицией шефа, пришибленно молчало. Воодушевленный моральной победой Кощей поспешил развить успех.
— Терем ненаглядной моей, — бросил он короткий приказ.
— Как представить изволите? Вид сверху, сбоку, спереди аль в разрезе? — не удержавшись, опять съязвило зеркало.
— Не умничай!
Зеркало замерцало. По темной поверхности вновь покатились голубые волны.
— Ну, скоро ты там? — нетерпеливо заерзал на троне Кощей.
— Отстань. Видишь, настраиваюсь? Координатную сетку на местность накладываю. В данный момент идет поиск объекта. Не мешай работать.
Похоже, зеркало решило показать, что и оно не лыком шито. Кощей недовольно крякнул, но промолчал. Тем временем волны успокоились, и на поверхности зеркала установился штиль. Голубизна становилась все прозрачней и прозрачней, и вот уже сквозь нее проступили контуры посада Василисы Премудрой. Изображение стремительно наливалось красками, наполнялось жизнью. У резного терема хозяйки посада царила предпраздничная суета. Как угорелые сновали взад и вперед сенные девки. На огромное блюдо, покрытое затейливо расшитым рушником, два дюжих пекаря водружали гигантский каравай, украшенный сверху внушительного размера солонкой. Сама Василиса дирижировала хором мальчиков: разучивалась кантата по случаю возвращения Ивана вдовьего сына в терем суженой.
— Готовятся, — прошипел Кощей, — каждый денек считала, змея подколодная.
— Чего это они? — полюбопытствовал Соловей-разбойник.
— Ваньке, увальню деревенскому, неграмотному да неотесанному, встречу готовят, — мрачно ответил Кощей. — Ну ничего, ужо вы у меня попляшете, вот только последнюю зарубку сделаете.
В этот момент к Василисе подошел старый седоусый воин. Сняв шелом, почтительно поклонился и протянул ей кинжал с изящной рукояткой в виде золотой змейки, держащей во рту кроваво-красный рубин. Радостно вспыхнув, Василиса схватила кинжал и подбежала к частоколу из сорока столбов, испещренному многочисленными зарубками. Последний сороковой столб имел всего лишь две отметины.