— На самом деле, частный детектив — это я, — вмешалась я и протянула ему руку для пожатия. — Джулиет Эпплбаум. А это мой муж Питер Уайет. Он мне помогает.
Глаза капитана расширились, но я не обратила внимания на его замешательство и снова объяснила, что расследую убийство в Лос-Анджелесе, и есть основания полагать, что существует связь между этим убийством и трагической смертью, произошедшей в Сан-Мигеле в 1972 году. Я не стала уточнять, что у меня больше нет клиента, а когда был, он обвинялся в убийстве. Я подумала, что в Мексике, как и в Америке, у полицейских нет времени общаться с подсудимыми и их представителями. К счастью, капитан не спросил, чьи интересы я представляю.
— О, — сказал он. — Тысяча девятьсот семьдесят второй. Вам не повезло.
— Простите, почему? — спросила я.
— Был пожар.
— Пожар, — повторила я, теряя надежду.
— Пожар в этом участке. В семьдесят девятом. Все сгорело. Папки. Бумаги. Все наши записи. Ничего не осталось.
— Совсем ничего? — жалобно уточнила я.
— Увы! Ничего.
— Может, вы помните этот случай? — спросила я. — Молодую американку застрелили в ее доме.
— Да, конечно. Я был тогда молод. Очень молод. Новичок в полиции. Но я помню случай, когда грин… когда американку застрелила ее собственная дочь. Трагический случай. Но неудивительный.
— Неудивительный, — я повторяла за ним, как попугай.
— Конечно, неудивительный. Эти оппи способны на все. Абсолютно на все. Мы не удивились, узнав, что они дают своим детям оружие.
— Оппи? — переспросила я.
Питер прошептал мне в ухо:
— Он имеет в виду хиппи.
— О, да. Хиппи.
— Я именно это и говорю. — Капитан ощетинился. — Иппи. Американские иппи-наркоманы.
— А вы не помните, кто расследовал тот случай?
— Конечно, помню.
Я подождала. Он молчал.
— Вы можете назвать его имя? — спросила я.
Он с силой выдохнул воздух, усы всколыхнулись.
— Как вы думаете поступить с этой информацией?
— Просто хочу с ним побеседовать. Возможно, он сумеет вспомнить что-то важное. Я понимаю, что прошло много времени. Но вдруг?
— Хм.
— Я задам ему несколько вопросов. Это должно пролить свет на некоторые события.
— Вряд ли он сумеет вам помочь.
— Может и нет, прошло много времени. Но хотелось бы попробовать.
— Возможно, он занят. Вы знаете, что сейчас время очень дорого.
Теперь, я, кажется, начинала понимать.
— Конечно. Конечно, время дорого. Я обязательно компенсирую ему затраты времени.
— Все другие посетители платят и за мое время тоже.
— Другие?
— Из газет.
Я не удивилась, что до меня здесь побывали журналисты. Я не знала, радоваться или печалиться, что газеты не сделали никаких существенных выводов из своих мексиканских расследований. С одной стороны, с меня снималась ответственность за соблюдение тайны Лили. С другой стороны, я надеялась найти что-то новое, что поможет ее оправдать. Если они не смогли ничего обнаружить, это резко сокращало мои шансы на успех.