По-моему, я становилась все более официальной перед этими церковниками в халатах и с кольцами на пальцах ног. Пока я объясняла Поларису, в чем состоят наши обязанности, я постаралась его изучить. Он сидел очень спокойно и смотрел куда-то поверх моей головы, как будто его заботы находились на гораздо более тонком уровне. А может, я слишком придираюсь. В конце концов, он потерял жену и, фактически, сына при страшных обстоятельствах.
— Правильно ли я поняла, что вы еще не определились, будете ли поддерживать смертную казнь для вашего сына, если его признают виновным? — спросила я.
Поларис оторвался от созерцания потолка, будто это ему стоило огромных усилий.
— Вне всякого сомнения, мой сын виноват в убийстве жены, — сказал он суровым и звучным голосом.
Я не смогла сдержаться и изумленно уставилась на него. Тон голоса может быть и соответствовал тону Его Высокопреподобия, но произношение — чистейшей воды Брайтон Бич. Я не слышала такого четкого бруклинского акцента с тех пор, как мы играли с Бубой в бридж в доме престарелых.
— Что же касается смертной казни… — он замолчал и пожал плечами.
Я ждала продолжения, пытаясь переварить, что лидер религиозного культа нового века родом из Бруклина, но заговорил его последователь с луноподобным лицом.
— Земным существам не дано права решать, когда другие должны покинуть этот мир, только наши астральные Учителя обладают такой властью, — сказал он и умолк под взглядом Полариса.
На выручку своему неосмотрительному соратнику пришел второй помощник.
— Но в данной ситуации обстоятельства несколько иные, — сказал он.
Адвокатам совсем не хотелось, чтобы мы с Элом стали свидетелями разлада между руководителями ЦКЕ, и они потребовали, чтобы вопросы касались только жизни Юпитера и его отношений с отцом. Меня это устраивало. Какое мне дело до отношения ЦКЕ к смертной казни. Я хотела одного — получить информацию о детстве, жизни и личности Юпитера, чтобы Вассерман мог аргументировать прошение о смягчении смертной казни. Я решила оставить вопросы о любовном треугольнике — Юпитер, его отец и Хло — на потом и попросила Полариса рассказать о детстве сына.
— Если вы хотите понять, почему сын избрал этот путь, причины его личной трагедии и несчастья, которое он принес мне, следует поговорить о его матери, — сказал Поларис.
Формальная манера его речи нелепо контрастировала с бруклинским акцентом. Речь Гарварда и Йеля в устах студента йешивы. Но как ни странно, говорил он очень мягко, голос не был резким и неприятным.
По словам Полариса, мать Юпитера была в ответе за поведение сына, за наркоманию, за все остальное, в том числе и за убийство мачехи.