Как сильно он ее любил.
Мысль, что он любит Мередит, не стала открытием. Может быть, рассудком он признал бы, что полюбил ее в первый же миг, когда, оказавшись в пабе много лет тому назад, увидел ее, вырывающуюся из рук негодяя. Когда, избавив Мередит от ужасной участи, Тристан провожал ее домой, его навсегда пленили слабость и одновременно сила, прочитанные им в ее испуганных глазах.
В то время он убедил себя, что причиной, побудившей его оттолкнуть ее от себя, было то, что он чуть не убил мужчину, посягнувшего на ее честь. Ярость, которая охватила Тристана, была безграничной. Но не собственного безрассудства он испугался. Он испугался любви.
Тристан верил, что все забудется, но с годами власть Мередит над ним только росла. Где-то в глубине его существа чувство к ней становилось сильнее. Бегство не помогло, но ко времени, когда он отыскал ее, она была уже замужем. Он как-то справился с болью потери и стал жить дальше, но не мог забыть о ней.
Все эти годы в каждом танцевальном зале, на каждом приеме он искал ее глазами. Никогда не подходил, но всегда наблюдал за ней, и ему было тепло от сознания, что она рядом. Тристан любил ее и тогда, когда она потеряла мужа, но к тому времени на его плечи легла такая ответственность, что ему было не до ухаживаний.
Но он любил ее. Даже тогда, когда его мир обрушился. Когда брат покинул дом и вскоре погиб, Тристан по-прежнему не забывал Мередит. И когда он нашел ее, это показалось ему лучом света в его печальном, омраченном чувством вины существовании.
Но Тристан никогда не позволял себе признаваться в своих чувствах, пока не повстречал Мередит в Лондоне. Однако сила этих чувств была такова, его так неотвратимо влекло к ней, что все усилия проигнорировать их оказались безуспешными.
И вот он стоит здесь, перед женщиной, которую любил так долго, что не мог бы припомнить времени, когда был свободен от этого чувства, и она отказывалась стать его женой. Отказывалась принять его любовь.
— Тристан? — шепнула она, избегая встретиться с ним глазами, но быстро, обеспокоенно взглянув на него.
Он взял себя в руки и казался спокойным.
— Почему вы не можете стать моей женой?" Наверное, было глупо требовать объяснений, но Тристан хотел знать. Ему было необходимо знать.
Мередит колебалась, и он понял, что она тоже борется со своими чувствами. Это давало пусть слабую, но надежду.
— В ту ночь, — сказала она, наконец, глядя на него своими потемневшими и ставшими опасно синими глазами, — мы лежали вместе, и вы сказали, что не можете предложить мне будущего. Что между нами могут быть только временные отношения. Что-то изменилось?