Эмили с собакой сели в поезд до Йорка. Хорошее что она оказалась среди любителей животных, потому что из-за нервного стресса пес писает на столбы возле буфета.
Грейс отправляется к парикмахеру в «Харродс», где заодно договаривается насчет маникюра. Это единственное место во всем Лондоне, где не корчат рожи при виде запущенных ногтей, а Грейс в последнее время помогала Уолтеру готовить холсты для Манхэттенской галереи. Она намеревалась купить себе вечернее платье для приема, но когда дошло до дела, оказалось, что времени совсем не остается. Ладно, она наденет свое счастливое платье из жатого пурпурного бархата, то самое, цвета распустившейся розы. Ткань снова становится модной, и ее даже не нужно гладить.
Леди Джулиет направляется в банк в Найтсбридже и забирает египетское ожерелье из депозитного сейфа, кладет в сумочку от «Уэйтроз» вместе с покупками и едет домой на метро. Если она что и ненавидит, так это тратить деньги на такси. Она наденет белое платье, в котором ее изобразил на портрете Уолтер Уэллс.
3 часа дня-4 часа дня
Скоро Рождество, Во всем чувствуется приближение праздника. В офисах и конторах народ изо всех сил старается покончить с делами к концу следующей недели. А потом некому будет отвечать на телефонные звонки, и чинить компьютеры, а электронная почта не сможет справиться с лавиной поздравительных посланий. И только со второй недели января школы начнут работать, и все вернется в привычное русло.
В департаменте торговли и промышленности наконец-то пришли к согласию насчет проекта «Озорной оперы». То, что это вообще обсуждалось, должно было остаться в тайне, но колебания на фондовой бирже показали обратное. Сэр Рон, улыбаясь, уходит домой к леди Джулиет.
Они ухитрились провести полчасика в постели. Она не сказала ему, что добиралась на метро. Его бы удар хватил. И не сказала, что после беседы с Чандри решила сделать подтяжку лица. Не липосакцию, это так жутко звучит! Она подождет, когда сэр Рон отправится куда-нибудь в деловую поездку, затем нырнет в клинику — и дело в шляпе. Она с нетерпением ждала приема у Солтов, Интересно, что наденет Дорис? Леди Джулиет надеялась, что Дорис не держит на нее зла за то, что ее платье ушло с аукциона маленьким страдающим детям. Она, леди Джулиет, вообще-то буквально выкрутила ей руки. Но это ведь ради благого дела. Пора ей простить Дорис за то, что та не ответила на приглашение, а просто-напросто явилась на аукцион, и вернуть ее в список гостей.
4.15 дня.
В тихом зале, заседаний топ-менеджеры телевизионной корпорации обсуждают недостатки в обеспечении безопасности и прочие деликатные темы, многие из которых касаются Дорис Дюбуа. До них дошла некая кассета. Ее прислали анонимно, передав через охрану главе отдела драмы и культуры. Конечно, служащие вольны делать в своей личной жизни все, что им заблагорассудится, но не должны вредить репутации фирмы и уж, безусловно, не предлагать телевизионные съемки в обмен на личные услуги. Что, если пленку отправят в газеты? Шум поднимется такой, что это может даже стоить им лицензии на вещание. Когда речь идет о созданных ими же самими знаменитостях, корпорации следует соблюдать крайнюю осторожность, это само собой разумеется. Но Дорис Дюбуа — общественная фигура. Обижая ее, они обижают зрителей, тех самых, которых обязаны ублажать. В этом есть некое внутреннее противоречие, как указал глава отдела документальных фильмов. Не бывает такого феномена, как «надежная знаменитость». Надежные люди скучны, а это последнее, что нужно зрителям. Так что опасность скандала есть всегда. «Чтобы не попасть в беду, — процитировал он, — рядом с няней я иду». Все повернулись к нему, и он понял, что поддерживать Дорис Дюбуа отныне и впредь означает быть заподозренным в связи с ней. И заткнулся. У него никогда не было связи с Дорис, как и у большинства присутствующих здесь мужчин и женщин. Но репутация есть репутация, и как только у девушки она подмочена, то исправить ее трудновато. Это известно еще со времен Джейн Остин.