– А кому он может нравиться? – резонно ответил он. – Но где нам взять другую страну, где оружием можно затопить океан. Не бери в голову!
Мужчина на пороге хотел любви и еды, того, чего ему хронически не хватало в его жизни. Сорокалетняя жена все еще боялась забеременеть, но презервативов не признавала. А потому «пошел бы ты, Андрюша, на фиг!». И еще: «У нас до зарплаты сто семьдесят рублей. Прошу тебя, не ешь колбасу. На троих мальчишек мы не зарабатываем».
Жена была лор-врач в районной поликлинике. Самая неденежная специальность. За насморк и тонзиллит не приплачивала ни великая нефтяная держава, ни ее сопливый народ. К ней даже очереди не было. Таким был расклад. Вот почему в день, когда он шел к Веронике, он спокойно не ел ни колбасу, ни сыр. Но не надо думать, что в этом был только животный расчет. Ему нравилась Вера Николаевна с давних пор, еще при той власти, которая была отвратительна всей своей сутью, но как-то все-таки кормила. Эта же... Восторженно принятая в начале девяностых – ночь стоял на баррикадах, оставив жену и двух тогда еще маленьких детей, и не было в его жизни более чистых и светлых дней – и эта... Да не эта! Эта вспухла уже потом, кагэбэшная вертикаль. И насмерть проткнула только-только родившуюся надежду на другую жизнь.
С Вероникой они с той самой ночи у Белого дома. Единомышленники. Единоверцы. Сейчас они не вспоминают то время, саднит в сердце. И вот дошло до момента, когда он ждет от своей любимой подруги не только ласки, но и хлебушка с маслом. У нее это всегда. Она хороший репетитор, и муж ее сторожит не какой-нибудь детский сад, а престижную автостоянку. Он был у него там – они дружат, так сказать, еще и домами. Какая у них техника слежения, какая связь со всеми службами, какой, наконец, пистолет у каждого. Подержишь в руках – и уже как бы и мужик. Но мужу Веры Николаевны за семьдесят, старенький, а жена его все еще в соку – откуда что? И история с географией слились в объятии, вот и слава богу!
Он тянет к себе Веронику, у него нет времени реагировать на какой-то там взрыв. Власть любит устраивать потехи, чтоб ее боялись. Андрей Иванович не верит в террористов, он давно знает место рождения жестокости и крови. Хотите, я вам покажу его? – любит он спрашивать в учительской.
– Бросьте, Андрей Иванович! Не вздумайте говорить эти глупости детям. – Так перекусывает тему их директор. Но это ее обязанность. Главное, что она тоже из той ночи возле Белого дома.
– Я сейчас позвоню в редакцию, выясню, где она, и будем завтракать, – говорит Вероника, выходя из его рук и оставляя на его ладонях пусть и не упругие, но теплые и нежные ощущения ее живота. Кофточка таки высмыкнулась.