– Спа-си-бо! Данке шён! – искренне поблагодарил он большую русскую рыдающую женщину, похожую на морскую свинку, которая, если верить её сегодняшнему докладу на секционном заседании, тоже была профессор. «Как много в мире стало русских профессоров!» – восторженно подумал немец и, с трудом оторвав её от своей груди, успокоительно похлопал по плечу, налил в стакан минералки. Улыбнулся и бодро посеменил в сторону русского Alex Besumjannuy, шепча про себя, чтобы не запамятовать, необычное для немецкого слуха русское имя его спутницы-профессора, в которую тыкала пальцем другая – захмелевшая русская-профессор.
– Глэд ту мит ю, Алекс Безимьенный! Найс ту мит ю, Ета Билять! – доброжелательно заголосил немец и затряс крепкую холёную руку, автоматически протянутую Шефом ещё на первой «радости». – Май нэйм из Генрих Мункель, ай эм обстетрианс фром…
Немецкий акушер недоумённо затих, не понимая, что так рассмешило эту красивую, изысканную профессора Ета Билять в длинном вечернем платье с обнажённой спиной. Через секунду и Алекса Безимьенного согнуло в молодецком хохоте так, что даже элегантный шёлковый платок вывалился из кармана его дорогого пиджака.
Доктор медицинских наук, профессор Елена Геннадьевна Кручинина («Эта…»)
Мефистофель
Она, заметь, физьономистка
И раскумекала меня,
По-видимому, очень близко.
Ум плутовской давно смекнул,
Что хват я или Вельзевул.
– Что, что их объединяет?! Ничего же общего!!!
– Тебе-то какое дело, есть у них общее – нет у них общего?
– Да никакого дела, просто удивляюсь. Она же дура!
– Это неправда. Ты просто завидуешь. Или ревнуешь. Или и то и другое.
– Глупости!
– Ну конечно же, ага. Глупости…
– Не надо грязи! Я, в конце концов, учёный! И меня интересует…
– Учёная.
– Да какая разница?
– Большая. Огромная родовая разница. «Учёный» – мужского пола. «Учёная» – женского.
– Нигде и никогда не пишут: «Наталья Степановна Ниязова – видная учёная…»
– Так, может, потому, что ты невидная и всё ещё ничему так и не научилась толком?
– Саш, сейчас тресну по башке чем-нибудь тяжёлым!
– Ладно-ладно, не буянь. Так что тебя, как в конце концов учёного, интересует?
– Что у них общего? Страсть? Нет. Шеф априори не способен на страсть. Ему всё равно в кого. Любовь? Не смеши.
– Вероятно, её организаторские способности, трудолюбие, упорство, врачебный талант?
– Ой, да таких, как она, со способностями и талантами, табуны. Стада! Полки и даже полчища!
– Глупый у нас с тобой разговор, как у двух сплетников. Впрочем, мы с тобой сплетники и есть. Ты – от души, потому что тут твои бубновые интересы задеты, я – по работе обязан интересоваться всем, что происходит. Но пока мы выпиваем с глазу на глаз, я тебе скажу, что их объединяет, что у них общего и чего тебе никогда не перешибить.