Неожиданно Александр получил удар с той стороны, откуда меньше всего ожидал. Философ Каллисфен выступил против обожествления царя. Тот самый Каллисфен, что «пытался кроткой и ласковой речью смягчить горе царя» после убийства Клита; Каллисфен, который был близким товарищем Александра «с того времени, когда они оба учились у Аристотеля; теперь Каллисфен приглашен самим царем сопутствовать ему для увековечения его подвигов» (Юстин). Каллисфен, который, по словам Арианна, «прибыл к Александру не за славой для себя, а чтобы прославить его». Были у Каллисфена личные мотивы прославлять Александра, ибо, как сообщает Плутарх, философ «отправился за Александром лишь затем, чтобы восстановить свой родной город и вернуть туда жителей».
Македонский царь, видимо, настолько был уверен в Каллисфене, что не поставил его в известность о намечавшейся процедуре. Речь философа, по свидетельству Арриана, повергла в шок и Александра, и придворных льстецов.
— Анаксарх, — произнес Каллисфен, — я считаю, что Александр достоин всяческой чести, которая подобает человеку; люди, однако, провели строгую границу между почестями, которые воздаются людям, и теми, которые воздают богам: им строят храмы, ставят статую, выделяют для них священные участки, приносят жертвы и совершают возлияния, сочиняют в их честь гимны, а для людей пишут хвалебные песни. Особо важен обряд преклонения. Люди, здороваясь, целуют друг друга, но божество пребывает высоко над ними, и прикасаться к нему — кощунство. Поэтому мы величаем его, склоняясь перед ним; в честь богов устраивают хоры, в честь богов поют пеаны. Нет ничего удивительного в том, что разных богов, клянусь Зевсом, и чтят по-разному; героям воздают ведь тоже почести иные, чем богам. Не подобает все это перемешать и привести в полный беспорядок, возводя людей на недосягаемую высоту и оказывая им преувеличенные почести, и в то же время низвергать и принижать, по крайней мере, насколько это от нас зависит, богов, почитая их наравне с людьми. Александр ведь не вынес бы, если бы частному человеку присвоены были поднятием рук или неправильным голосованием царские почести. Еще справедливее будут боги в своем гневе на тех людей, которые присваивают себе божеские почести или соглашаются на их присвоение.
Для Александра более чем достаточно быть и считаться самым храбрым из храбрецов, самым царственным из царей, из военачальников самым достойным этого звания. И уж кому, как не тебе, Анаксарх, следовало бы сказать то, что говорю я, и помешать высказываниям противоположным: ты ведь живешь при Александре, чтобы приобщить его к образованию и мудрости. Не выступать с твоим словом подобало тебе, а вспомнить, что ты живешь советником не при Камбизе или Ксерксе, а при сыне Филиппа, ведущем род от Геракла и Эака; его предки пришли из Аргоса в Македонию и стали править ею не как насильники, а по закону. И самому Гераклу при жизни эллины не воздавали божеских почестей и стали чтить его как бога не сразу после смерти, а только потом, по приказу дельфийского бога.