— Почему я, глупец, не научился плавать?
И все же, взяв в руки щит, он хотел броситься в реку…
В боях Александр подвергал себя множеству опасностей и получил несколько тяжелых ранений, войско же его больше всего страдало от недостатка в съестных припасах и от скверного климата. Александр стремился дерзостью одолеть судьбу, а силу мужеством, ибо он считал, что для смелых нет никакой преграды, а для трусов — никакой опоры.
Мечась от одного индийского города к другому, Александр все же нашел достойное себе занятие. Он обнаружил утесы, «необычайно суровые и высокие», на которых укрылось множество индийцев. По мифическому преданию, эту скалу пытался захватить Геракл, но был вынужден прекратить осаду из-за землетрясения. Разве Александр упустит возможность превзойти Геракла?
Македоняне были в ужасе от затеи Александра. Чтобы поднять их дух, царь спросил перебежчика-индийца: храбрый ли человек Сисимитр — то есть, военачальник, защищавший неприступную скалу. Индиец ответил, что Сисимитр — трусливейший из людей. Тогда Александр сказал: «Выходит, что мы можем захватить скалу, — ведь вершина у нее непрочная».
Все же Александр долго не решался что-либо предпринять, казалось, крутые и обрывистые горы не давали ему ни единого шанса превзойти Геракла. И тут появился какой-то старик с двумя сыновьями, который пообещал показать путь на гору, если ему заплатят за сей труд. На радостях царь дал проводнику огромное состояние — 80 талантов. Однако чтобы приблизиться к горе, пришлось завалить лесом пропасти и овраги. Курций Руф описывает очередную эпопею Александра.
Сам царь сбросил обрубленное дерево, в войске поднялся крик, выражавший воодушевление; никто не отказывался делать то, в чем царь показал пример.
На седьмой день пропасти были завалены, и царь приказал стрелкам и агрианам лезть наверх; кроме того, он отобрал из своей когорты 30 самых отважных юношей. Начальниками над ними были поставлены Хар и Александр, последнему царь напомнил, что оба они носят одинаковое имя. Сначала ввиду столь явной опасности было решено, что самому царю не следует идти на риск. Но как только был дан сигнал трубой, царь, как человек выдающейся храбрости, обратился к телохранителям, приказал следовать за собой и сам первый стал подниматься в гору. Тогда никто из македонцев не остался на месте. Покинув стоянку, все устремились за царем.
Многих ожидал печальный конец: они сорвались с отвесной скалы и утонули в протекавшей здесь реке, что было ужасным зрелищем и для тех, кто не подвергался опасности. Когда они увидели, что эта печальная судьба угрожает им самим, то к состраданию присоединился страх, и они стали оплакивать не погибших, а самих себя. А между тем они зашли уже туда, откуда могли возвратиться только победителями, иначе им предстояло погибнуть: варвары скатывали на поднимавшихся македонцев огромные камни; сбитые с ног люди стремительно падали вниз, так как нетвердо стояли на скользкой почве.