И тут царь обратился к судье и велел ему объявить приговор. Когда судья сказал, что они отвечали один хуже другого, царь воскликнул:
— Раз ты вынес такое решение, то умрешь первым.
На это софист возразил:
— Но тогда ты окажешься лжецом, о царь: ведь ты сказал, что первым убьешь того, кто даст самый плохой ответ.
Александру понравились ответы философов. Он богато одарил их и отпустил. Так повезло далеко не всем. Однако царь не мог убить всех индийцев; не по своей доброте, великодушию или царской снисходительности, а потому, что его войско было лишь маленькой лодкой в безбрежном индийском море, причем лодкой довольно ветхой и уже давшей течь. Катастрофа была неминуема.
Между тем состояние войска Александра, несмотря на одержанные победы, было весьма плачевным. Вот как характеризует его Диодор Сицилийский:
Воинов погибло много, а окончание войн не предвиделось. У лошадей от непрерывного пребывания в пути постирались копыта; оружие в большей части своей уже никуда не годилось; эллинская одежда изорвалась, и солдаты вынуждены были одеваться по-варварски, они только укорачивали индийские плащи. Случилось как раз, что в течение 70 дней неистовствовала буря, удары грома раздавались один за другим, молнии били без промаха.
Александр, по словам Курция Руфа, был уже не столь уверен в успехе грандиозного мероприятия.
Ему казалось, что людям, заброшенным почти на край человеческого обитания, найти и преодолеть грань мира нелегко. С другой стороны, из-за жажды славы и ненасытной страсти к подвигам он ничего не считал для себя ни недоступным, ни слишком отдаленным. Иногда он, правда, сомневался, захотят ли его македонцы, прошедшие столько земель, состарившиеся в боях и лагерной жизни, следовать за ним через реки, преодолевать трудности природы, не предпочтут ли они пользоваться добычей, которой они уже отягощены, а не утомлять себя в погоне за новой. У него и его воинов не одинаковые стремления. Он лелеет в душе завоевание всего мира и находится только у начала своего дела, воины же, утомленные трудностями похода, ожидают любой, лишь бы быстрой пользы, после того как опасность миновала.
Чтобы поднять упавший ниже некуда дух солдат, Александр разрешил им разграбить ближайшие города и селения. Диодор рассказывает:
Пока войско занималось собиранием добычи, Александр созвал солдатских жен и детей, велел выдать каждой хлебный паек на месяц, а мальчикам выплатить каждому сумму, соответствующую жалованью его отца. Когда солдаты вернулись, нагруженные множеством награбленного добра, он созвал всех на собрание и произнес обдуманную речь относительно похода на гандаров.