Ну, хорошо — вероятно, она способна подняться назад, на вершину холма, но теперь подумала о другом. Временами он звонил. Обычно пять или шесть раз в месяц, не более, но иногда гораздо чаще. Просто «привет, как дела, не хочешь ли ты, чтобы я купил что-нибудь по дороге, коробку печенья или пакет мороженого, ну все, пока». Она не ощущала ни интонаций сочувствия в звонках, ни тени заботы. Он просто проверял ее, вот и все, и если она не брала трубку, телефон продолжал звонить. Автоответчика у них не было. Она однажды спросила, не стоит ли купить автоответчик. Он наградил ее не совсем дружелюбным тычком под ребра и сказал, чтобы заткнулась.
— Ты мой автоответчик, — добавил он.
Предположим, он позвонит, и никто не ответит? «Ничего страшного. Он подумает, что я ушла за продуктами чуть раньше, вот и все».
Черта с два. Подобное своеволие исключается. Полы с утра, поход по магазинам после обеда. Так было заведено с давних пор, и так, по его убеждению, должно продолжаться и впредь. Спонтанные поступки не поощрялись в доме номер девятьсот восемь по Уэстморлэнд-стрит. Если он позвонит…
Она снова зашагала, понимая, что должна свернуть с Уэстморлэнд на ближайшем перекрестке, хотя точно не знала, куда приведет ее Тремонт-авеню. Впрочем, на данном этапе это неважно: главное, она до сих пор находится на традиционном маршруте мужа, которых он следовал на работу и домой, и чувствовала себя яблочком на стрелковой мишени.
Повернула налево на Тремонт-авеню и пошла по ней среди более тихих маленьких пригородных домов, отделенных один от другого невысокими изгородями или рядами декоративных растений — похоже, в этом районе особой популярностью пользовалось оливковые деревья. Поливавший клумбу на лужайке перед домом веснушчатый мужчина в очках с роговой оправой и в давно потерявшей первоначальную форму расплющенной синей шляпе на лысеющей голове, напоминавшей Вуди Аллена, поднял голову и приветственно кивнул ей. Похоже, сегодня на всех снизошло добрососедское настроение. Она подумала, что виной всему погода, однако такие знаки вежливости не вызывали у нее радости. Слишком легко в сознании возникал он, разыскивающий ее след некоторое время спустя, терпеливо и упорно приближающийся к ней, задавая вопросы, с профессиональной хитростью стимулируя память, показывая ее фотографию на каждом перекрестке.
«Помаши ему в ответ. Если не хочешь, чтобы он отметил твою враждебность, недружелюбно настроенные люди быстрее запоминаются, поэтому помаши в ответ и иди себе дальше, как ни в чем не бывало».
Помахала ему и пошла себе дальше, как ни в чем не бывало. Снова вернулась потребность справить нужду, однако ей придется потерпеть. В поле зрения не попадалось ничего, что могло бы ее выручить — одни дома, дома, изгороди, бледные зеленые лужайки, оливковые деревья.