— А ты откуда?
Я медлю. Что сказать, я из Нориджа или из Итаки? Интересно, что он хочет услышать: откуда я удрал или где мои корни?
— Ниоткуда, — отвечаю я.
Лицо Верблюда застывает. Он чуть покачивается на кривых ногах, и колеблющаяся лампа льет вокруг неровный свет.
— Что-то натворил, малыш? Сбежал из тюряги?
— Нет, — отвечаю я. — Ничего подобного.
Он щурится на меня еще некоторое время и затем кивает.
— Тогда ладно. Не мое дело. А куда направляешься?
— Не знаю.
— Ищешь работу?
— Да, сэр. Полагаю, что так.
— Что ж, с каждым может случиться. А что можешь делать?
— Да что угодно, — отвечаю я.
Грейди приносит кувшин и отдает Верблюду. Тот обтирает горлышко рукавом и передает кувшин мне:
— На вот, глотни.
Я, конечно, не раз баловался крепкими напитками, но самогон — совсем другое дело. Он вспыхивает в груди и в голове адским огнем. Дыхание перехватывает, на глазах выступают слезы, но я пытаюсь не отводить от Верблюда взгляда, несмотря на то, что легкие вот-вот сгорят изнутри.
Верблюд наблюдает за мной и медленно кивает.
— Утром прибываем в Ютику. Я тебя отведу к Дядюшке Элу.
— К кому? Куда?
— Да к Алану Бункелю, Наиглавнейшему управляющему, Властителю и Хозяину Всех Известных и Неизвестных миров.
Должно быть, видок у меня озадаченный — Верблюд снова беззубо усмехается.
— Малыш, только не говори мне, что ты не понял.
— Не понял чего? — спрашиваю я.
— Вот те на! — орет он остальным. — Представляете, мальчики, он и правда не понял!
Грейди и Билл ухмыляются. Только Чернышу не смешно. Он хмурится и надвигает шляпу на нос.
Верблюд поворачивается ко мне, прокашливается и медленно, смакуя каждое слово, начинает:
— Ты попал не просто в поезд, малыш. Ты попал в Передовой отряд «Самого великолепного на земле цирка братьев Бензини»!
— Куда-куда? — выдыхаю я.
Верблюд хохочет, держась за живот.
— Ах, как мило! Ну до чего же мило, — говорит он, фыркая и вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Ох ты, господи! Ты угодил задницей прямо в цирк, дитя мое.
Я пялюсь на него и моргаю.
— Это у нас шапито, — говорит он, поднимая лампу и указывая скрюченным пальцем на огромный рулон брезента. — Один из наших вагонов с шатрами сошел с рельсов и разбился вдребезги, вот все это добро сюда и засунули. Можешь пока приткнуться поспать. Нам еще ехать часок-другой. Только не ложись слишком близко к двери, вот и все дела. А то и выпасть недолго.