– И что докажет твой опыт?
– Если ты с готовностью ответишь на поцелуй, мы сможем сделать вывод, что между нами существует определенная энергия, которая не имеет никакого отношения к грозившей нам опасности, действию яда, который подсунул в шкаф Делбридж, или к твоему кристаллу. Короче говоря, мисс Хьюитт, если нам обоим понравится поцелуй, мы сможем сказать, что нас влечет друг к другу.
– А если одному из нас поцелуй не понравится? – «Например, тебе», – добавила она про себя.
Таддеус улыбнулся.
– Помнится, в ту ночь, когда мы убегали из особняка Делбриджа, ты настаивала на том, что нужно думать о хорошем, – сказал он. – И сейчас я хочу воспользоваться этим советом.
Его губы – горячие, опьяняющие – опустились на ее губы. Чувства Леоны обострились, когда мощные потоки чувственной энергии побежали по ее телу. Леона неожиданно задрожала от возрастающего внутри ее напряжения, ей стали казаться, что она становится невесомой. Желание вспыхнуло в ней, бросило ее в водоворот страсти. Леона услышала тихий и нежный звук, словно закутанный в голод и жажду обладания, и поняла, что этот звук вырвался из ее горла.
Таддеус издал низкий громкий стон – как будто горящая, пылающая разными огнями энергия захватила и его.
– Я так и знал, что никакая это не галлюцинация, – прошептал он, отрываясь губами от ее губ. После этого его рот вновь накрыл ее губы поцелуем. – Скажи мне, – опять прервавшись, промолвил Уэр, – что ты чувствуешь силу страсти, которая ведет нас за собой.
– Да. – Леона крепко сжала рукой его плечо, наслаждаясь его мужской мощью. – Да! Да!
Таддеус локтем обхватил шею Леоны и прижал ее тело к себе. Поцелуй становился все горячее, голова Леоны откинулась назад.
Нет таких слов, которые могли бы описать их чувства, когда мириады огоньков стали словно вспыхивать в окружающей их атмосфере. В отличие от прошлого раза, когда Леона была вовлечена в битву с ядом, которым отравили Таддеуса, этим вечером она могла не противиться силе желания. Здесь, в этих джунглях, отгороженных стеклом от окружающего мира, она могла полностью отдаться примитивному желанию.
Таддеус по очереди расстегнул мелкие крючки на лифе се платья. Корсета на Леоне не было. Когда верх платья упал ей на талию, она осталась лишь в тонкой сорочке, сквозь которую проступали ее нежные соски. Ткань была настолько прозрачной, словно Леона была обнаженной. Таддеус посмотрел на нее.
– Ты прекрасна, – выдохнул он.
Его рука коснулась ее соска. По ее телу пробежала дрожь наслаждения.
Попав под действие охватившей их чувственной атмосферы, Леона попыталась расстегнуть его пиджак дрожащими пальцами. После нескольких неудачных попыток Таддеус ласково взял ее за пальцы.