– Я хочу, чтобы твоя душа была спасена.
– Почему?
– Потому что Мне тебя жалко.
– Тебе? Меня?.. Почему?
– Потому что Я люблю тебя как брата, – тихо, радостно и торжественно ответил Гость. – Заметь, ведь и ты Меня братом называешь.
– Но как Ты узнал про меня? Почему я? – не успокаивался Влас.
– За тебя просил брат твой Авель.
– Разве он мне брат? Я ведь про него толком ничего не знаю.
– Авель приехал из Грузии в Москву учиться. Жил у родственников, а по ночам подрабатывал дежурством в том магазине, который ты взорвал. Верующий и честный был юноша, такие ныне редкость. Когда ты убил его, ему было двадцать два года.
– Так мы с ним были ровесники…
– Когда ты убил его и он пришел ко Мне, то первое, что он попросил, – это помиловать его брата Власа.
– Значит, мы все-таки братья… – Влас прекратил свое хождение по камере и с застывшим изумлением на лице стал медленно оседать на табурет.
– Все люди братья, потому что все от одной крови. И когда убивают одного человека, то бывает больно всем, только мало кто об этом задумывается… А знаешь, кто еще приходил просить за тебя?
– Кто?
– Надежда.
– Та девчонка?
– Да. Она в тот же день, когда столкнулась с тобой, ходила в храм и поставила свечку о твоем спасении.
– Ты что меня до слез довести хочешь? Смотри же – я плачу, – Влас размазал кулаком слезы. – Говоришь, свечу за меня поставила?.. Спасибо ей. Не ожидал.
– Видишь, у тебя сейчас на душе легче, светлее стало, это потому, что за тебя молятся. За человека молиться – значит, его оживлять. А если и один духовный мертвец оживет, то всем легче станет, для всех радость будет.
– Неужели я тоже мертвец?
– Ты был мертвецом, но теперь оживешь. Ты ведь не Авеля тогда убил, ты себя убил, но теперь ты оживешь.
– И буду жить?
– Обязательно будешь. Долго, долго жить будешь… Вечно. Тебя ведь бабушка в детстве крестила, а крещенные не умирают. Только много поплакать тебе придется. Поплакать, да покаяться, да помолиться.
– А я ведь и молиться-то не умею.
– А ты молись так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного". Ну, а теперь ложись, спи. Пора уже. Да и Мне скоро идти нужно.
В эту минуту Влас понял, что чувствует себя ребенком в присутствии Гостя.
– Погоди, не уходи, – спохватился он, – оставь мне что-нибудь на память.
– Возьми, – Гость протянул Власу маленький нательный крестик на веревочке.
– Крестик, – сказал Влас, удивленно и радостно разглядывая подарок.
– Это на земле он крестиком называется, а на небе его называют оружием Божественной любви. Ну, ложись, ложись, спи.
Влас лег совершенно умиротворенный. Он впервые в жизни переживал в своей душе такой глубокий покой и тихую светлую радость.