Как же здесь холодно, чего удивляться, что фрески пошли плесенью, но в Нохе никаких пятен нет, они были только во сне. Плесень, спящий всадник, девочка за его спиной…
«Папенька, я выбрала!..» Щербатая улыбка, глаза-светляки, бледный язык облизывает губы — в Алати тоже была она! Как он мог забыть?! Взлетающую Лауренсию, два сцепившихся огня, бешеную скачку помнил, а оскалившаяся дрянь соскользнула с памяти, как вода с вощеной тряпки.
— Что-то случилось? Вам не нужна помощь?
— Скажите, Валентин, вам не попадалась на глаза девочка лет шести, щербатая, в короне и со шрамами вот здесь? — Робер коснулся щеки и только тут сообразил, что несет. — Вам, вероятно, кажется, я брежу.
— Неприятный ребенок. — Повелитель Волн и не подумал удивиться. — Мои люди пытались ее поймать, но она сбежала.
— Где вы ее видели?
— В Доре, — задумчиво произнес Валентин, — у фонтана. Ей там было не место.
Значит, хотя бы в Доре маленькая гадина не была бредом… Если только Спрут не издевается, хотя откуда ему знать?
— Вы ее хорошо запомнили?
— Даже слишком. — На породистом лице мелькнула гадливость. — Чудовищный костюм и чудовищное создание… Признаться, я рад, что вы о ней заговорили. Это доказывает, что я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, а ведь одеяния судей свидетельствуют об обратном.
— Вы правы, — попробовал улыбнуться Эпинэ и неожиданно для себя добавил: — Сударь, могу я попросить вас об одной любезности?
— Разумеется.
— Не задевайте герцога Окделла. По крайней мере, пока не закончится суд. Ричард находится в непростом положении…
— Вы не находите, что оно несколько проще положения, в котором оказался его эр? — Глаза Придда были ледяными. — Хорошо, я обещаю до вынесения приговора не разговаривать с Повелителем Скал сверх необходимого. Тем более это не трудно, меня сейчас занимают вещи, весьма далекие от терзаний герцога Окделла, если, конечно, он терзается.
— Ему тяжело, — зачем-то повторил Эпинэ и торопливо добавил: — Я благодарен вам за великодушие.
— Право, не стоит, — заверил Придд, — всегда рад оказать вам любезность.