– Вы классная девушка, Элеонора! – восхищенно произнес я. – Почему бы нам не пообедать вместе завтра вечером?
– Вы так говорите только потому, что надеетесь выудить из меня побольше информации, – усомнилась она.
– Выудить? – восторженно переспросил я. – Вы абсолютно правы. Очень на это надеюсь, Элеонора. Я уже знаю, что вы не носите пояса, потому что он натирает в южном калифорнийском климате, но просто умираю от желания выяснить, есть ли хоть что-нибудь под вашим простеньким хлопчатобумажным платьицем?
– Боже мой! – воскликнула она дрогнувшим голосом. – Вы так романтичны, мистер Бойд! Я чуть не упала в обморок к вашим ногам от одного звука вашего голоса. Жду вас в баре «Луау» в отеле «Старлайт» завтра вечером, около семи. Предупреждаю, я дешево не продаюсь. Этот ужин вам дорого обойдется!
Я сделал большую ошибку, перекусив в забегаловке, которая специализировалась на блинчиках. Поэтому, когда подъехал к особняку Ригби на Саблайм-Пойнт, к моим прочим проблемам добавилось еще и несварение желудка. Дом, стоящий на кромке обрыва, был просто грандиозен. Видимо, его спроектировал какой-то полоумный испанский архитектор, одержимый архитектурной манией величия.
Оставив машину на дорожке, посыпанной гравием, я направился к парадному подъезду. В глубине дома прозвучал приглушенный гонг, и через двадцать секунд дверь открылась. Передо мной стояла Сара Ригби, презрительно глядя на меня. На ней было платье из белого джерси длиной до пола, выгодно подчеркивавшее ее подтянутую спортивную фигуру и не скрывавшее, что на ней нет бюстгальтера.
– Добрый вечер, мистер Бойд. Не забудьте вытереть ноги, – произнесла она.
Я постоял в вестибюле, пока хозяйка закрывала дверь.
– Пройдем в гостиную и выпьем, – предложила Сара. – Насколько я знаю, выпивка и половые сношения – две главные движущие силы в жизни частного детектива.
– Вы абсолютно правы, мисс Ригби, – подтвердил я. – Если не возражаете, я бы выпил бурбона со льдом, прежде чем перейти к половым сношениям.
Возмущенно хмыкнув, она пошла вперед. Платье плотно обтягивало ее покачивающиеся ягодицы, пока она вела меня в гостиную, обставленную в старинном испанском стиле страшно неудобной на вид мебелью. В дневное время наверняка вид, открывавшийся через французские двери, был потрясающим, но безлунной ночью не было видно ничего, кроме темноты.
Бобо Шенкс комфортабельно расположился в кресле с бокалом в правой руке и вежливо помахал мне левой.
– Привет! – сказал он таким тоном, будто мы были старые друзья.
Сара Ригби прошла к бару, приготовила коктейль и передала его мне.