Глава десятая
Кое-что об опасностях, которые подстерегают одинокого человека
«Лендровер» сбросил скорость и свернул с автострады на боковую дорогу, освещенную редкими фонарями. Через несколько минут они въехали в поселок.
По обе стороны дороги в беспорядке размещались одноэтажные домики. У многих окна светились электрическим светом. «Лендровер» миновал мигающую красным рекламу магазина. И нечто вроде бара на свежем воздухе, чьи посетители, как по команде, обернулись и проводили глазами медленно едущую машину. В сравнении с полиэтиленовыми лачугами это был престижный район. Хотя Тенгиз не стал бы утверждать, что смутно видимые в темноте строения возведены не из картонных коробок.
Таррарафе проехал улицу до самого конца и остановился под последним фонарем. Впереди, словно запирая дорогу, стояла окруженная проволочной оградой хижина. Этакая увеличенная модель собачьей будки. Три ее окна ярко горели.
Таррарафе вышел из машины, а Жилов остался. Остался и Тенгиз. У него было ощущение, что за ним наблюдает не одна пара глаз. Да и голова вдруг напомнила о себе противной пульсирующей болью в затылке.
Таррарафе вошел в дом и через минуту вышел в сопровождении рослого африканца в полосатом халате, с головой, повязанной белым платком.
Жилов сложил автоматы и пистолет Тенгиза в сумку и застегнул молнию. Здоровенное ружье Таррарафе он взял в руку, а ремень сумки перебросил через плечо.
– Пойдем, – бросил он Тенгизу.
Вслед за Таррарафе и африканцем они прошли шагов сто назад по улице и свернули в неосвещенный переулок. Теперь Тенгиз ориентировался в основном на белый платок проводника, хорошо заметный в темноте.
Шли недолго, но по крайней мере три раза навстречу им выныривали темные фигуры. Выныривали и, обменявшись парой слов с человеком в халате, исчезали.
Взошла луна, стало светлее. Тенгиз наконец перестал спотыкаться о каждый бугорок.
Еще сотня шагов, переход через канаву по скрипучей прогибающейся доске – и они оказались перед участком, огороженным земляной стеной в половину человеческого роста. Роль ворот выполняла стальная труба, которую Таррарафе просто сбросил на землю.
Тенгиз увидел дерево. Первое дерево с момента, когда их «лендровер» выехал на автостраду. Рядом с деревом, вернее, под ним располагалась круглая хижина. Над ее конической крышей на опорах, еле различимых в темноте, чернел загадочный куб.
Человек в халате попрощался с Таррарафе и ушел.
Жилов поднял стальную трубу и положил ее сверху на ограждение.
– Похуже, чем «Хайатт», – сказал он. – Зато здесь тоже есть вода и электричество.