– Куда надо, туда и плывем, – раздраженно рявкнул Игла.
– Понравилась вчера водичка? – дерзко бросила она ему.
– Ах, ты! – взвился тот, но опомнился, сел и остервенело стал жонглировать ножом, явно представляя, как втыкает его ей в сердце.
Хирам за спиной посмеивался.
Дни сменялись один за другим. Погода была теплой, иногда в полдень – даже жаркой, уже совсем летней. Затем, когда они продвинулись глубже на север, вновь стало холодать. На горизонте появились дождевые облака, и Грита заставила лодку пристать на окраине какой-то деревни.
– Что теперь? – спросил Хирам, подтягивая поближе арбалет.
– Ждем.
Берег здесь был крутым, возле воды – песчаным и изрезанным старыми гнездами стрижей. Чуть дальше стоял массивный деревянный дом с высоким сосновым забором и спуском к реке. Через несколько минок в заборе распахнулась калитка, и к лодке стал спускаться чернявый широкоплечий мужчина. Альга показалось, что она уже где-то видела его лицо, но никак не могла вспомнить, где.
– Ты оказался быстрее ветра, Маганд, – поприветствовал его Наэль, выбираясь из лодки. – Даже нас обогнал.
– На ветре что ли летел? – рассмеялся Хирам.
– Ветер благоволит смелым, – улыбнулся чернявый.
В этот момент Ходящая его узнала – это был тот самый наемник, которому господин Ка приказал отвезти раненного милорда Лофера.
– Как там тот жмурик? – поинтересовался Игла.
– Как и все жмурики. Умер в дороге. Не успел он… к лекарю.
И тут Альга не выдержала и впервые с того момента, как попала в плен, заплакала.
В комнате, просторной и светлой, пахло медуницей. Ученица Галир сидела за столом, связанная по рукам и ногам невидимыми веревками, и изучала скатерть. Чистую, ослепительно-белую, с зимним узором, вытканным умелыми руками неизвестной рукодельницы. Дверь в кухню была распахнута, и оттуда доносился запах только что вытащенных из печи пирогов, гремела посуда, слышались голоса. А затем внезапно наступила гнетущая тишина.
Ходящая вздрогнула, подняла глаза от скатерти и, забыв об узоре, посмотрела в сторону дверного проема. Сердце ее, неожиданно сжавшись, отчаянно стукнуло. Альга судорожно потянулась к плетению, но вновь ощутила укол жала скорпиона.
Свет в горнице поблек, померк, комната начала медленно вращаться, накренилась… и почти тут же весь мир вернулся на круги своя. Пропала одуряющая боль, лишь по вискам катились тяжелые капли пота, и дыхание стало частым, с сипением.
– Ты или глупа, или слишком упряма.
Господин Ка, огромный, кажущийся неповоротливым, облаченный в простую крестьянскую одежду, стоял, прислонившись плечом к косяку, и смотрел на нее.