Она натянула на Астрид тунику и схватила ее за руки, чтобы помочь сесть. И пока она садилась, взгляд старой повитухи упал на янтарный молоточек, висевший на шее у роженицы. Хельга дважды моргнула, не смогла удержаться и ухватила амулет, чтобы рассмотреть его поближе.
Этого не могло быть! Из янтаря делалось много маленьких амулетов, молоточков в Тора, но чтобы два таких одинаковых, с крохотной орхидеей внутри… Он был в точности такой же, как амулет ее покойной хозяйки.
— Маленький эльф, — прошептала она, чувствуя, как бледнеет. Сколько раз за эти долгие годы воспоминания о жалком меховом свертке на льду проникали в ее сны и будили отчаянным чувством вины?
Она помнила все с острой, как нож, ясностью. Ребенок плакал, не умолкая…
Астрид выхватила молоточек из пальцев повитухи.
— Что с тобой, старуха?
— Прошу прощения, госпожа. Я не уверена… — проговорила Хельга, смиренно склоняя голову. — Но где вы взяли этот амулет-молоточек? Такая милая вещица.
— Одна рабыня носила его, когда ее сюда привезли, — призналась Астрид. При этом ее лицо исказила злоба. — Он слишком хорош для таких, как она. Она вообще нахалка. Представляется скальдом, хотя на самом деле она постельная рабыня моего деверя.
Хельга помогла Астрид подняться на ноги.
— Где я могу найти эту рабыню?
— Наверняка у Бьорна Черного, — язвительно промолвила Астрид. — Но ты увидишь ее сегодня. Она развлекает мужчин глупыми россказнями. Хотя что они находят в ее представлениях — для меня загадка.
Хельга задумалась… Сможет ли она узнать Маленького эльфа?
Этим вечером впервые после несчастного случая братец ярла почувствовал, что сможет присоединиться ко всем за ужином. Гуннар скрипнул зубами, когда воины встретили его приветственными криками. Опираясь на посох, Бьорн с помощью Рики благополучно добрался до возвышения.
— Я и не знал, что среди нас есть такой старик, — громко воскликнул Канут, грубый викинг с грудью, как бочка. Гуннар улыбнулся.
Быстрее, чем Гуннар ожидал, Бьорн перенес свой вес на здоровую ногу и кончиком посоха ткнул Канута в толстое брюхо. А когда тот вдвое согнулся от боли, Бьорн закрутил посох и ловким ударом по широкой спине свалил того на землю.
— Раз ты, Канут, такой медлительный, — промолвил Бьорн с довольной ухмылкой, — значит, сейчас здесь у нас два старика. — И он протянул руку поверженному обидчику.
Раскатисто захохотав, Канут встал, схватил недавнего противника за плечи.
— Приятно видеть тебя здесь с нами, Бьорн Черный. Но я думал, что все оружие, кроме ножей для мяса, следует оставлять за дверью.
Таким грубоватым, но добродушным утверждением символ слабости Бьорна был переведен в статус оружия. Гуннар недовольно прорычал что-то. Продвижение его брата вдоль стола замедлялось поздравлениями и добрыми пожеланиями сидевших за столом воинов, мимо которых он проходил.