Со следующим стропом какая-то задержка вышла. Ухман нам крикнул:
— Ступайте, отдохните. Я покричу.
Шурка с Серегой в самый кубрик сошли, сели за свои карты. Остальные на трапе устроились, кто повыше, кто пониже. А я — на самой верхней ступеньке, следить, когда ухман появится.
— Не разгрузимся сегодня, — сказал Ванька Обод. — А я к врачу не попаду до вечера.
— Так вали сейчас, — Алик сказал.
— Вали! А кто мне тогда эту рыбу засчитает? Вдруг он мне с этого дня бюллетень выпишет.
— Разгрузились бы, — сказал Димка. — За три часа бы разгрузились, если б с «голубятника» на подвахту вышли.
— А кому это надо, — Ванька спросил, — чтоб за три часа? Им трое суток погулять охота на базе. А сразу разгрузишься — тебя и погонят на промысел.
— Но можно же и по-другому, — сказал Алик. — Всем дружно поработать день, а потом всем гулять двое суток. Это было бы справедливо.
Ванька даже закашлялся от смеха.
— Вот ты человека ограбишь, а тебя засудят, а ты тоже будешь говорить несправедливо?
Алик удивился.
— Что за логика?
— Не понимаешь, салага? Вот ты на СРТ подался. Почему на плавбазу не пошел, там тоже матросы есть? Или — в берегаши? Потому что дикари вчетверо больше получают. Значит, за рублем погнался? Так чего ж тут несправедливого? Ты и должен уродоваться, как карла. А они там, с «голубятника», гулять в это время будут, водку пить, с бабами спать. Потому что дипломы имеют, а ты — не имеешь. И ты хоть упади на палубе, они те руки не подадут. Хотя нет, подадут — вставай и дальше уродуйся. Все справедливо!
Алик примолк, только усмехался про себя.
Ванька спросил:
— Понял теперь, салага, как она ловится, селедочка?
— Приблизительно.
— Вот, когда совсем поймешь, ты ее и жрать не захочешь. Если б все знали, как она ловится, она б у них колом в горле стала!
— Лучше пусть не знают, — сказал Алик.
Ванька согласился:
— Это ты верно, салага. А то ее и покупать не станут.
С базы позвали:
— Эй, на «Скакуне»!
Я выглянул. Там стоял Жора-штурман.
— Шалай, позови там салагу.
— У нас их двое.
— Любого.
Димка полез.
— Ну, как там Шакал Сергеич? Горит синим пламенем?
— Голубеньким пока. — Тут он мне цидульку выкинул в иллюминатор. Решил на свободную тему писать. Вот… "Радуюсь я, это мой труд вливается в труд моей республики".
— Прелестно! — сказал Дима. — Пускай насчет вдохновения подзальет, насчет творчества.
— Это он подзальет. Он вот спрашивает — «вдохновение» через «а» пишется или через «о»?
— Вдох! Второе тоже «о».
— Ясно-ясно.
Жора ушел. Через минуту опять крикнули с базы:
— Строп идет!
Небо стало тревожное, темное, поднялась зыбь. Ветер ее гнал к Фарерам.