«Почему Герберт никого не уведомил о месте своего пребывания? Хотя это на него очень похоже, однако не думаю, что внезапное изменение его планов вызвано только адвокатскими делами. Почему и куда он вдруг исчез?»
Ньюстед поднялся на второй этаж и подошел к двери в комнату Эдель. Теперь надо ждать прихода некоего Хантера из похоронного бюро Джевис-и-Джевис, чтобы распорядиться относительно погребения. Он вошел в комнату и огляделся.
Наверное, здесь найдется немало подтверждений того, что Герберт хочет упрятать своего зятя в тюрьму и с завидным терпением выслеживает и поджидает в засаде свою жертву, как удав кролика. С этими невеселыми мыслями Ньюстед осмотрел шкаф и стал рыться в ящиках письменного стола. В глубине одного из них он обнаружил шприц и дозу морфия. «Когда два года назад Эдель предприняла попытку самоубийства, она наверняка кололась морфием, — подумал Ньюстед. — Не исключено, что доктор Ленгтон это знал, хотя и молчал. Этому доктору тоже не очень-то можно доверять…»
Он положил шприц в карман, чтобы выбросить, но передумал и решил, что эта штука может еще пригодиться.
Громкий звонок у входной двери заставил его вздрогнуть. Кто это может быть? Герберт? Он попытался взять себя в руки и казаться спокойным. Волнение может все испортить и навлечь лишние подозрения. Тем более что волноваться не о чем: свидетельство о смерти у него в кармане. Снова задребезжал звонок, и Ньюстед пошел открывать, злобно ворча:
— А еще говорят, что дом англичанина его крепость… Чушь!
По крайней мере, в последние три дня он не мог укрыться в своем доме от людей.
На пороге стоял мистер Хантер, кривя губы в скорбной улыбке. Он был в черном пальто, в черном кашне и в черной шляпе, как и положено служащему похоронного бюро.
«Вырядился в августе, как в ноябре… Он больше похож на вдовца, чем я сам, — усмехнулся Ньюстед. — Совсем про него забыл…»
— Извините, я, наверное, не вовремя… — тихо сказал мистер Хантер и уставился на пестрый ковер в прихожей, словно удивляясь, почему ковер не черный. Затем, с великой осторожностью, почти на цыпочках, он пробрался в комнату покойной. Там он стал задавать Ньюстеду обычные вопросы:
— Вы желаете ее отпевать?
— Никаких песнопений, — ответил вдовец. — Моя жена не соблюдала церковные обряды. Я хочу, чтобы все было обставлено очень скромно. Достаточно поминальной мессы в кладбищенской часовне. Я уверен, что она была бы довольна.
— Вы желаете кремировать труп? — продолжал Хантер. — Сейчас многие так делают.
Ньюстед тоже предпочел бы кремирование, но для этого нужна была еще одна справка от врача, а это грозило новыми осложнениями и задержкой погребения.