Замечательно, подумал Стефан. Обычно он не преминул бы съехидничать по этому поводу, но сейчас было не до этого.
— Вон Мередит, — выпалил он.
— Наверное, она нас ждет, — а хотя нет, она спускается в сторону кабинета истории. Забавно. Я ее предупреждала, что жду здесь.
Более чем забавно, подумал Стефан. Он только краем глаза успел заметить ее, когда она заворачивала за угол, и это потрясло его. Мередит явно что-то просчитывала, выражение лица было сосредоточенным, походка — осторожной. Она явно хотела остаться незамеченной.
— Она вернется через минуту, когда увидит, что нас там нет, — предположила Бонни, но Мередит не появилась ни через минуту, ни через две, ни через три. Она объявилась через десять минут и очень испугалась, увидев, что Стефан с Бонни ее ждут.
— Простите, задержалась, — спокойно извинилась она, и Стефан позавидовал ее самообладанию, одновременно ломая голову над тем, что же за всем этим стояло. В общем, когда они уходили из школы, только Бонни была в настроении трепаться без перерыва.
***
— Ты же пользовалась огнем в прошлый раз! — сказала Елена.
— Это потому, что мы искали Стефана, конкретное существо, — пояснила Бонни, — а в этот раз мы предсказываем будущее. Если бы это было твое собственное будущее, я бы просто погадала тебе по руке, но мы пытаемся выяснить нечто глобальное.
В комнату вошла Мередит, осторожно неся китайскую чашку, наполненную водой до краев. В другой руке она несла свечу.
— Я притащила все, что нужно.
— Друиды считали воду священной, — объяснила Бонни, когда Мередит наконец поставила чашку на пол и девушки уселись в круг.
— Эти друиды, по-моему, все подряд считали священным, — добавила скептичная Мередит.
— Тихо. Поставьте свечу в подсвечник и зажгите. Я вылью расплавленный воск в воду и по форме, в которой он застынет, узнаю ответы на ваши вопросы. Бабушка использовала расплавленный свинец, но она говорила, что ее бабушка лила расплавленное серебро, и вообще заверила меня, что воск будет в самый раз.
Мередит зажгла свечу, Бонни оглянулась кругом и глубоко вздохнула.
— Что-то мне все страшнее и страшнее становится, — пожаловалась она.
— А ты не бойся, — мягко попросила Елена.
— Да я не боюсь таких ритуалов, просто противно будет, если в меня кто-нибудь вселится.
Елена нахмурилась и хотела что-то сказать, но Бонни продолжала:
— Так, не отвлекаемся. Выключи свет, Мередит. Подождите немного, пока я настроюсь, и задавайте свои вопросы.
В тишине полутемной комнаты Елена смотрела, как мерцает пламя на опущенных ресницах Бонни и на серьезном лице Мередит. Она увидела собственные руки, сложенные на коленях, — их неестественная бледность оттенялась чернотой свитера и леггинсов, которые одолжила ей Мередит. Потом она опять уставилась на танцующее пламя.