— Для начала тебе понадобится мелочь.
— Ну да, но какая мелочь?
— Я имею в виду монеты. По двадцать пять центов, четвертаки. — Улыбнувшись, она порылась в кошельке. — Разве в двадцать третьем веке нет монет?
— Нет. — Кэл повертел в руках металлический кругляш. — Я что-то такое читал…
— Ну а мы ими пользуемся вовсю, иногда тратим слишком безудержно. — Взяв у него четвертак, Либби проворно опустила его в щель. — Ну и вкусы у тебя, Хорнблауэр! Полная мешанина. — Полились звуки музыки, медленные, романтичные.
— Что это?
— «Роза». Это баллада… довольно обычная, даже по сегодняшним меркам.
— Хочешь потанцевать?
— Да. Я нечасто танцую, но… — Голос у нее сел, потому что он притянул ее к себе. — Кэл…
— Ш-ш-ш! — Он прижался щекой к ее волосам. — Дай послушать. Я хочу разобрать слова.
Они танцевали, точнее, покачивались, стоя на месте, а из динамиков лилась музыка. За соседним столиком сидела семья: мамаша и двое детей, которые ссорились. Мать облокотилась о столешницу и с удовольствием и завистью наблюдала за ними. На кухне за прозрачной перегородкой мужчина с пышными усами быстро и ловко месил тесто для пиццы.
— Грустная песня.
— Нет. — Либби казалось, что она может вот так вечно двигаться с Кэлом в унисон. — Она о том, что любовь побеждает все.
У нее прервался голос. Она закрыла глаза, но тут песня закончилась и началась следующая — зал сотряс первобытный вой и громкая барабанная дробь.
— А эта о чем?
— О молодости. — Либби отпрянула от Кэла, заметив, как посетители ресторана, улыбаясь, смотрят на них. — Давай лучше сядем.
— Я хочу еще танцевать с тобой.
— Как-нибудь в другой раз. В пиццериях обычно не танцуют.
— Ладно! — Кэл послушно зашагал к столику следом за ней. Им уже принесли напитки. Как чуть раньше Либби в звездолете, Кэл испытал громадное удовольствие, почувствовав знакомый вкус американского пива. — Совсем как дома.
— Извини за то, что я сначала не поверила тебе.
— Сначала я и сам себе не поверил! — Повинуясь естественному порыву, он склонился к ней и схватил за руку. — Расскажи, как здесь у вас проходят свидания…
— Свидания? — Оттого что он принялся поглаживать внутреннюю поверхность ее ладони большим пальцем, пульс у нее участился. — Ходят в кино, в рестораны.
— Я снова хочу поцеловать тебя.
Либби посмотрела ему в глаза.
— Если честно, сейчас не самое…
— Разве ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
— Если она не хочет, — вмешалась официантка, которая принесла им пиццу, — то я освобождаюсь в пять!
Ухмыльнувшись, Кэл положил себе треугольник пиццы на бумажную тарелку.
— Она очень милая, — сказал он Либби, — но ты нравишься мне больше.