Удивительно, но у него были слушатели. Даже на таком расстоянии и под дождем Ричи мог различить длинные волосы, конские хвосты, кожаную куртку с бахромой и прочие тряпки парочки хиппи, на тридцать лет застрявших во времени. Он услышал звук бросаемых ими монет в раскрытый чехол гитары уличного музыканта и его невнятное "спасибо". Они двинулись дальше и вскоре исчезли за углом.
Певец продолжил, несмотря на то что остался один. Он исполнял ту самую сопливую хиппи-фолк-дерьмовую музыку, при звуках которой у Ричи всегда начинали чесаться кулаки. Порой он думал, что неплохо было бы отодрать в зад Шинейд О'Коннор, но перед этим он бы заставил ее натянуть парик.
Ричи подошел ближе. Певец поднял голову и явно впервые его увидел. Болван улыбнулся, словно специально стоял тут и ждал, чтобы петь свои песенки кому-нибудь типа Ричи. В бледном и рассеянном свете углового фонаря Ричи смог разглядеть худощавого юношу с длинной кучерявой гривой волос, усами в стиле Запаты, в мексиканской крестьянской рубахе, мешковатых штанах, которые заканчивались над щиколотками, и гуарачи.[32] Кожа лица его имела оливковый отгенок. Ричи не мог понять, к какой расе он принадлежит и откуда мог прибыть. Может, имеет смысл спросить у него грин-карту.[33]
Заискивающе улыбнувшись, уличный певец дернул струны своей гитары и затянул барахло из репертуара Джефферсона Старшипа о том, что белый человек больше ни на что не годится, зато желтый — настоящий принц.
Ричи бросил взгляд в гитарный чехол. Должно быть, не меньше двадцати долларов. Откуда взялся этот паразит, распевающий антибелые песни и богатеющий на этом? Дурак неправильно истолковал напряженную усмешку Ричи как одобрение, поскольку тут же перешел к частушкам "Калча Клаб". Визжащие их педики с розовыми, торчащими во все стороны волосами всегда добивались эффекта, противоположного тому, на который рассчитывали. Ричи захотелось оскорбить певца.
— Откуда ты, парень? — обрывая мелодию, спросил Ричи, высокий, как правительственный спутник наблюдения. Певец взял еще несколько аккордов, но, почувствовав, что потерял слушателя, остановился и улыбнулся.
В мягком европейском акценте парня Ричи толком не разобрался, но расслышал нечто типа "рома".
— Нет, парень, ты не из Рима. В Риме такой хаер никто не носит. Ты из рыжих ниггеров или индусов, да?
Певец кривовато улыбнулся и впервые проявил какие-то признаки беспокойства.
— Не понимаю, о чем ты, брат. Я из Румынии. Радольфо Азоре меня зовут. — Он протянул тонкую кисть с аккуратными ногтями и тремя крупными кольцами на пальцах. Ричи взял руку. Радольфо попытался высвободить руку, но Ричи усилил захват.