— Хозяин тут ни при чем. Хотя он человек очень уважаемый. Генерал-полковник в отставке. Правда, не боевой офицер, а военный историк, но человек не маленький. Скромный старикашка, интеллигент. Дело вовсе не в хозяине. Речь идет о хищении государственной собственности в особо крупных размерах.
— Государственная собственность в частной квартире?
— Все выкраденные ценности завещаны Историческому музею, а посему считаются государственной собственностью, сам хозяин — лишь хранитель сокровищ. Поставленные ему условия полностью соблюдены. Квартира стоит на сигнализации высшей категории. Ценности хранятся, точнее, хранились в надежном сейфе. Единственно, чего не хватает, так это камер видеонаблюдения. Но ставить их в жилом помещении нельзя. Это уже вмешательство в частную жизнь. Кому охота, чтобы за ним подглядывали, когда он на горшке сидит?
— Вот почему они через трубу полезли…
— Конечно. На окнах тоже датчики стоят.
— Когда вас вызвали?
— Генерал Кислицын вернулся домой в десять часов сорок минут вечера. Увидев открытый сейф, тут же позвонил на пост охраны. Я и бригада экспертов прибыли в двадцать три десять, охранники — через пять минут после вызова. Обследовали чердак. На крыше те же следы, в лифте тоже, но на улице их уже нет. Очевидно, обувь сменили внизу перед выходом во двор. Наверняка их ждала машина.
— В котором часу хозяин ушел из дома?
— В половине шестого. В семь часов был торжественный вечер и концерт для ветеранов и участников войны.
— Где?
— Этого мы не знаем. Ему плохо стало, вызвали «скорую». До сих пор не оклемался.
— Стало быть, следы уже остыли. Если не сработают косвенные улики, мы получим очередной «висяк».
— Странно это от вас слышать, Степан Яковлевич. Не зря же вас среди ночи с постели подняли. В Москве наслышаны о ваших делах. И посложнее узлы распутывали.
— Сплетни, Вася. Пиарщиков и в милиции хватает для создания легенд. Надо же как-то боевой дух народа поднимать.
— Сплошные перегибы. Теперь вся милиция не что иное, как оборотни в погонах. А это уже антипиар. Каков министр, такова и милиция. Я шесть лет служу. За мой короткий век пять министров сменилось. Только особых изменений я в нашей работе не заметил.
— Иди-ка ты, Вася, кроссовки искать.
— Понял.
— А дождь здесь был?
— Прошел. Короткий, но сильный.
— В какое время?
— Где-то с семи до восьми вечера.
— Если во дворе рядом с подъездом стояла машина, то осталось сухое пятно. Могут быть следы от протекторов.
— Понял. Но машин тут полно стоит.
— Те, что встали после, так и стоят. В праздники люди любят выпивать и не каждый за руль сядет, когда в городе милиции полно. После восьми от дома мог отъехать только трезвый водитель. А машина должна быть чужой. Поговори с жильцами первых этажей.