– Хорошо. – Кэролайн сняла шляпу с вуалью и отложила в сторону. Затем пригладила волосы дрожащими пальцами. Ей стало немного смешно, когда она увидела шок на лицах обоих мужчин. В комнате воцарилась напряженная тишина.
Причиной этого была ее репутация. Она слыла в обществе холодной, недосягаемой женщиной, и уж никак нельзя было предположить, что она способна назначать встречи в сомнительных тавернах.
Как часто, подумала она, каждый из них терял дар речи?
Вероятно, крайне редко.
– Леди Уинн, – первым пришел в себя Роудей, однако, застыв с бокалом в руке, продолжал потрясенно смотреть на нее. – Признаюсь, я чрезвычайно удивлен.
Кэролайн нервно улыбнулась:
– Приятно удивлены, ваша светлость, я надеюсь?
Это было совершенно неожиданное открытие.
Николас не мог представить, что увидит перед собой Кэролайн. Он долго размышлял, кто из знакомых леди решится принять участие в их нелепом соперничестве, но имя женщины, сидящей сейчас перед ним, не могло даже прийти в голову.
Тем не менее, она находится здесь и смотрит на его удивленное выражение лица, слегка приподняв изящные брови, и в ее прекрасных серых глазах затаились веселые искорки. Выбор этой убогой гостиницы для встречи говорил о серьезности ее намерений, но ему трудно было поверить, что именно она послала ему такое вызывающее письмо.
Красивая молодая вдова покойного лорда Уинна имела репутацию, которая охлаждала пыл самых решительных поклонников. Он не был близко знаком с ней, однако она была права: они с Дереком были представлены ей на одном из светских мероприятий. Ее холодная неприступная внешность говорила мужчинам, что они нисколько не интересуют ее. Николас, сочтя, что она довольно привлекательна, тем не менее, отбросил всякие мысли о дальнейшем знакомстве с ней. Кроме того, она была моложе тех опытных женщин, с которыми он обычно делил постель. Насколько он помнил, она в течение нескольких лет была замужем за виконтом, прежде чем тот внезапно скончался, и потом гораздо дольше, чем необходимо, соблюдала траур. Ей было не более двадцати трех лет. Вполне подходящий для брака возраст. При этом она была чрезвычайно привлекательной и потому опасной для любого мужчины, дорожившего своей независимостью.
К коим относился и он. Возможно, «независимость» не вполне подходящее слово. То; что он ценил, было более сложным понятием.
Николас вдруг почувствовал тревогу и попытался найти подходящие дипломатичные слова.
– Миледи, вы, безусловно, очень милы, и потому сюрприз нельзя назвать неприятным, однако не считаете ли вы свой поступок несколько опрометчивым?